Н - 2 (СИ)

Тяжело дыша, я поднял свои тощие окорока. Цвет кожи сменился на огненно-красный. Тело адаптировалось под температуру и теперь могло регулировать её вплоть до 90 градусов Цельсия. А ведь я точно знал, что организм не в состоянии пережить такой перегрев. Со схожим успехом из вареного яйца можно вырастить цыплёнка.

— Закончил? — выглянула из-за угла Ертр, рассматривая мое распластавшееся на полу тело. — Вода в Коста-Рике — ценный ресурс. В конце месяца вам выставят штрафные ОПС.

— Д-думаю, — выпустил я пар изо рта, — я не доживу до платежки за коммуналку. Д-дай отдышаться. Не отвлекай.

— У меня не было планов мешать, Крит, — ответила девочка. — Просто хотела сказать про светодиодную ленту вдоль стены. Она питается напряжением в двенадцать вольт.

— Отлично, — сообщил я, тяжело поднимаясь на ноги. — Сойдет.

Через несколько минут я стоял в прихожей и с грустью смотрел на разнополярные провода. Перегрев помаленьку уходил, возвращая ВМ. Наложил на язык провода и сразу же отдёрнулся.

— Неприятно? — серьезно спросила меня Ертр.

— Нет, — не удержался я. — Так приятно. Хочешь?

— Приятные ощущения мне не чужды, — кивнула девочка и потянулась к проводам.

Я отдёрнул руку, не давая ей возможности ощутить эти прекрасные ощущения.

— Это называет ирония. Или сарказм, — пояснил я на недоуменный взгляд. — Человеческие чувства. В твоем ядре памяти нет таких сведений?

— Нет, — покачала она головой. — Мой биологический возраст — одиннадцать. Норвежские детские дома хоть и комфортны, но образование не всегда доступно.

— Ты сирота?

— Судя по имеющей у меня информации — да.

Наивное скриптоидское дитя. Да и человеческое тоже. У меня в ядре памяти были сведения двадцати трех лет жизни предыдущего носителя, обучившегося в учебных заведениях.

— Как ты здесь выжила? — спросил я, накладывая на язык провода. Здесь «Игнорирование Боли» тоже не работало. То ли эти мерзкие ощущения не считаются болью, то ли обучение не входит в функционал навыка.

Ертр стала рассказывать. Она многое не помнила и могла пользоваться лишь ограниченными сведениями из ядра памяти. Многое из того, что там хранилось она не могла понять. В рамках тестирования Айхола государство Норвегии проводило испытания над детьми сиротами. Ертр была одна из тех, кто свалился в «нору» и смог оттуда выбраться. В отличие от меня, она грамотно имитировала свою смерть. Видимо, при рождении я не чувствовал смертельной угрозы, поэтому мыслей самоубиться у меня не возникло. Наверное, повлияло острое желание жить и хорошие взаимоотношения моего носителя с мамой. Она единственная была при моём рождении. Какая ирония.

Нашли ее другие скриптоиды. В Норвежском ВИЦе находились разведчики. Я, в отличии от нее, родился дома. Ее перевезли в Коста-Рику и затащили в обучающую локацию, которую она не может пройти по сей день.

Пока язык сокращался от напряжения, я удумал еще один лайфхак. Арли! В нашей человеческой группе в скриптодском сообществе не хватает безуминки. Контролер пояснил, что встречаться нам запрещено, но Валенсия говорила, что скриптоиды поддерживают друг друга в сюжетных заданиях. И это может мне помочь.

— Ерфтр! — зудящим языков промямлил я. — Какф тфы отнофифся к лфи?

— Лфи? — удивилась девочка.

— Лфи-лфи.

— Лжи?

Я кивнул.

— Негативно, — насупилась она. — Деструктивная информация, не несущая в себе полезных свойств.

— Яфно.

Сформировав ложный пакет данных с информацией о том, что девушка мне нужна для выполнения сюжетного задания прямо сейчас, я отправил хостеру запрос. Три миллисекунды тянулись слишком долго.

Запрос одобрен.

Ложь. Поразительно читерская дыра в машинном мышлении скриптоида. Они профессионально умеют врать людям и распознавать в них ложь, но не принимают этого внутри сообщества. Если я заиграюсь с этим, то меня рано или поздно разоблачат. Сейчас запрос одобрили по принципу «если соврал — угроза минимальна, если не поверим — риск потерять рабочую единицу». Даже такую, как я. Что ни говори, но они опекают членов сообщества. Только по-своему.

Мне оставалось сорок секунд обучения, когда я услышал её. Крик, визг и возмущение эхом отдавалось в тихом городке машин. К такому здесь не привыкли.

— Я сожру твою душу, жопа ты машинная!!!

— Прошу помолчать.

— Мама твоя должна была молчать у венца, когда ее спрашивали согласна ли она выйти за него, понял ты?!

Дверь открылась. Обучение завершилось, и я спешно запрятал провода светодиодной ленты. На пороге стояли три скриптоида и тяжело дышавшая Арли. Ее придерживали за локти.

— Принимайте, — без эмоций посмотрел на меня латиноамериканец. — напоминаю, что любые проступки индивида — ваша ответственность. Хорошего рабочего дня.

Скриптоиды ушли. Арли встретилась со мной взглядом. Голубые глаза взорвались праведным гневом.

— Ты!!! Ну держись!!! — заорала она и замешкавшись, завертела головой, в поисках какого-нибудь орудия убийства.

— Привет, Арли, — попытался я искренне улыбнуться под «Самоконтролем 2-ой ступени».

Девушка вцепилась в настенную полку для одежды, с кряхтением вырывая ее из стены. Не получилось.