Н - 2 (СИ)

Я как будто в холодной воде. И не просто в воде. В черной. Очень тяжело это описать. А вот если глаза закрою, то какие-то огоньки вижу. Они плавают. Вот если бы не знал, что сейчас здесь сижу и дышу, то не сомневался бы, что тону в какой-нибудь подводной пещере.

В соответствии со строгими протоколами безопасности, ассистентка Карина Дмитриевна должна была вызвать одного из руководителей испытательной лаборатории, но не сделала этого. Тестер сказал, что все ощущения прошли и что ему вообще, наверное, показалось.

При инициализации Александра Волкова в искусственный мир, произошел нейропрограммный сбой, повлекший неисправимые последствия для тестера. Ассистентка зафиксировала критическое физиологическое состояние тестера. Дежурный доктор попытался спасти Александра Волкова, но в соответствии с особыми протоколами корпорации, было принято решение об устранении тестера до того, как он привлечет ненужное внимание. В тот день, в ВИЦе, находилось огромное количество людей и представителей прессы.

— Понимаешь, коллега. Репутация IHole во всем мире очень шаткая. Ее разрывает пресса, конкуренты и активисты. Но мы — правительственные организации, — заявил Рудольф Игнатьевич, намекая на свой исключительный иммунитет к закону. Понятно. Кровавые слухи внушали страх, а деньги затыкали жадных. Жадность и страх — вот их оружие, которое когда-нибудь обернётся слабостью в одно мгновение.

Профессор закончил свой рассказ на неприятной ноте. Александра Волкова кремировали. Ассистентка Карина Дмитриевна встала на особый учет в корпорации. Она заключила с ними рабочий контракт на тридцать лет и подписала договор о неразглашении. А вот дежурный доктор, пытавшийся спасти Александра Волкова, к великому сожалению профессора, скончался через неделю. От сердечного приступа. На рыбалке.

— Я помню его. В отличие от Кариночки, он не был солидарен с нашими методами, — нарочито грустно сказал профессор.

Мои алгоритмы и аналитические модули вступили в нешуточную схватку. Одни твердили, что мне сейчас заливают какую-то дичь, другие называют это «намазали масло на фигушку». То есть, ничего не сказали из того, о чем нельзя было догадаться самостоятельно.

Задание всё еще не засчитано.

— Феномен «нора». Прошу пояснений.

Профессор Рудольф слащаво улыбнулся.

— Так вы рождаетесь, коллега. Те, кто попал в нору и смог из нее вылезти, становятся скриптоидами. Твой брат мог стать скриптоидом, но у него не получилось выбраться. На первых закрытых тестированиях в нору падал каждый сотый. Из этих людей, лишь один из тысячи выбирался обратно и становился таким как ты. На этапе, когда тестировали Волкова, статистика была другой. Примерно один из тысячи падал в нору. Можешь предположить, сколькие из них выбирались обратно? Кстати, хочешь секретик? Я добрый.

— Да, — сказал я и скрежетнул зубами. Профессор начал меня бесить.

— Технологии нейроадаптации не особо менялись с первых дней её появления. Даже слух и обоняние появились из-за программного, а не технического улучшения. Попаданий в нору становилось все меньше и меньше с появлениями улучшений для криптоключа, контроль за оборотом которых, как ты помнишь, за пределами нашей юрисдикции. Вот так вот.

Это ценная информация, но оповещать об этом профессора я не стал и быстро перевел тему.

Я помню свою внешность. Внешность подмастерья эльфиского кузнеца. В ядре памяти есть сведения и о внешности Александра Волкова.

— В моем ядре памяти есть сведения о том, что в Айвале был НПС, похожий на Александра Волкова.

Профессор зевнул.

— Правда? Как интересно. Ну похожи и похожи. Там много кто на кого похож.

— Соответствие между ними — девяносто четыре процента. Разница лишь в ушах.

— Ну и что? Внешность создает наша нейросеть. Там этих неписей столько, что индивидуально никто не будет подбирать им вид, — пожал плечами профессор и перевел взгляд на затихшую Арли. — Теперь у меня вопрос. Из всех людей, именно Карина Дмитриевна была ассистенткой твоего погибшего брата. Нет, я все понимаю, всякое бывает. Но долг ученого — учитывать любую теорию. Тебе не кажется это слегка странным, Карина?

— Нет, профессор. У меня в день были десятки тестеров, — скромно, но уверено отвертелась Арли.

Наши взгляды встретились, и девушка смогла меня удивить. Взгляд был наглым, вызывающим.

— Да, ну ладно, — спокойно отреагировал Рудольф Игнатьевич. Но что-то мне подсказывает, что он еще не один раз задумается об этом. — Так, коллега, у нас с тобой была договоренность, не забыл? Хотя, о чем это я. Ты же не умеешь забывать. Через полчаса будь готов. Время отрабатывать жизни наших людей и лояльное к тебе отношение. Тебе предоставят любые сведения, которые запросишь. Но повторюсь — в рамках разумного.

Он посмотрел на наручные часы.