Mysterium Coniunctionis

Четыре Элемента, меча четыре, сверкающих и острых,
Господь ему вручил в центральной точке
Царства увенчанной короною Девицы,
Которой в Пятом Круге Тайны велено находиться[1508].

450 Обновленному царю, наделенному теперь качествами космического Антропоса, Бог вручает четыре элемента, как четыре меча, с помощью которых он покорит весь мир. Этот образ напоминает нам манихейского "Первого Человека", который, вооруженный пятью элементами, спустился с небес, чтобы сражаться с тьмой[1509]. Представление элементов в форме кругов было широко распространено в средневековой алхимии[1510]. Дева "увенчана короной" (redimita) и в ней мы узнаем коронованную Девственницу, Царицу Небесную, которая вызывает в памяти старые картины anima media natura или anima mundi. Она — это обитающая в мире божественная жизнь, или пневма, которая двигалась над водами, бросая в них свое семя и таким образом оказалась удержанной в теле Творения. Anima mundi — это женская половина Меркурия[1511].

451 В Cantilena Дева — это омолодившаяся Царица-Мать, которая теперь появляется в роли невесты. Она достигает искупления посредством долгих страданий матери, то есть посредством затраченных на opus усилий, которые сравнимы со Страстью[1512].

452 Помещение Девы в пятый круг — это признак того, что квинтэссенция, отображающая дисгармонирующие элементы, как единство, эквивалентна эфиру, самой тонкой и самой нежной субстанции. Стало быть, она является частью мира духа и, в то же самое время, представляет материальный, подлунный мир. Ее положение соответствует, с одной стороны, положению Луны, а с другой, — положению Святой Девы.

453 Строфы 31-35.

Чудесная мазь из нее потоком текла,
Когда от крови менструальной очистилась она:
Во все стороны лицо ее ярко светило,
Ибо всеми драгоценными камнями украшено было.

Зеленый лев ей на колени прилег
(Орел им питался)[1513], разодран был его бок.
Кровь оттуда хлестала: дева ее пила,
А чаша рукою Меркурия подана была.

Волшебное молоко из груди своей она выжимала,
Не таясь дикому зверю его предлагала.
Губкою косматую морду его вытирала,
Которую своим молоком часто увлажняла.

На голове своей диадему носила,
Огненными стопами по воздуху ходила.
Ярко сияло золотое платье ее,
Среди звезд заняла она место свое.

Черные тучи рассеялись и там она восседала,
На волосах ее сетка сверкала.
Планеты, времена и знаки застряли в сетке той,
Восторженных глаз царь не мог оторвать от девы милой[1514].