Мыслитель действует

И все же он первым, намного опередив Мыслителя и Лилибет, подбежал к остановке и умоляюще замахал вагоновожатому. Вагоновожатый оказался милым человеком, он подождал Туза пик, потом Лилибет и спросил:

– А вон тот увалень, который сюда ковыляет, он тоже с вами?

Трамвай тронулся только тогда, когда и выбившийся из сил Мыслитель влез наконец на подножку вагона, с трудом переводя дух.

– Какие ужасные испытания мне уготовила судьба! – простонал Мыслитель, плюхаясь на свободное место и дыша, как паровоз.

Пока они ехали в трамвае, то есть целые две длинные остановки, он все пытался отдышаться, хрипел, прерывисто хватал воздух и ни на что другое не был способен.

Возле той остановки, на которой Мыслитель, Туз пик и Лилибет сошли, находился большой универсам и рядом с ним недавно разбитый парк. Поодаль возвышались несколько новых многоэтажных домов с балконами вдоль всего фасада, а между ними, как бы затерявшись, еще стояли домики старого поселка с крошечными садиками. Ветру здесь было раздолье, и он дул с нездешней силой. Чахлые березки в парке дрожали еще сильнее, чем Лилибет, которая, стуча зубами, спросила:

– Где ж этот дом?

Туз пик застегнул молнию на своей куртке, нахлобучил на голову вязаную шапку и пробормотал:

– Он живет просто на краю света!

Мыслитель вынул из кармана лист бумаги и прочел: «Аллея Алоиза Рапоттенштейна 3/17/3/26». Там же был нарисован схематичный план поселка. У последнего многоэтажного дома стоял крестик. Лилибет удивленно поглядела на план.

– Откуда у тебя все это?

– Адрес я взял из телефонного справочника, потому что никто в классе, я вчера всех обзвонил, не знает его адреса. А схему квартала я перерисовал с плана города.

Мыслитель, Лилибет и Туз пик двинулись к последнему дому.

– А если его матери не будет? – сказала Лилибет.

– Значит, нам не повезло, – ответил Туз пик.

– А кто позвонит в дверь? – снова спросила Лилибет.

– Туз пик, – сказал Мыслитель. – Он лучше всех сумеет разыграть этот спектакль.

До самого дома никто из них больше не проронил ни слова. Они вошли в парадное и направились к лифту. Лилибет нажала на красную кнопку. Они молча следили, как опускается в шахте кабина лифта.

Наконец она остановилась.

Мыслитель распахнул дверь.

Лилибет вошла, а Туз пик, все еще колеблясь, сказал:

– Она меня в два счета спустит с лестницы. Все это какая-то ерунда, я тебе точно говорю.

Тут Мыслитель толкнул Туза пик, и тот от неожиданности пулей влетел в кабину.

– Вот так Мыслитель! – воскликнул он в крайнем изумлении. – С каких это пор ты перешел от мыслей к делу?

– С тех пор, как сам перестал себя узнавать, – буркнул в ответ Мыслитель, вошел в кабину, захлопнул дверь и нажал на верхнюю кнопку, возле которой стояла цифра 13.

Пока лифт поднимался, Мыслитель передал Тузу пик носовой платок.

– Тебе все ясно? – спросил он.

Туз пик кивнул. А когда лифт остановился на тринадцатом этаже, он сказал:

– Только учти, я это делаю исключительно из дружбы к тебе. Чтобы ты мог убедиться, что идешь по ложному пути.

– Свои побуждения ты мне потом изложишь, – прошептал Мыслитель.

Нехотя вышел Туз пик из лифта.

На лестничной площадке тринадцатого этажа были три белых двери, и на каждой под стеклянным глазком стояла фамилия жильца.

На двери напротив лифта ребята прочли: «Кран».

Мыслитель и Лилибет бегом спустились на полэтажа, уселись на ступеньке и стали ждать. Над ними Туз ник звонил в дверь Кранов. Лилибет была так взволнована, что к ней вернулась старая детская привычка, от которой она давно отучилась, она сунула в рот два пальца и принялась грызть ногти.

– Эй ты, – шепнула она, – там вроде никого нет.

– Терпенье, – шепнул в ответ Мыслитель. – Может, у них квартира большая или мать чем-то занята...

Лифт пополз вниз, а Туз пик подошел к лестничному маршу.

– Мне как, еще трезвонить? А может, пойдем? – спросил он.

– Звонить больше нет смысла, – сказал Мыслитель и поднялся со ступеньки. – Значит, прокол. – И он отряхнул пыль со своих джинсов.

– Может, она пошла в универсам? – сказала Лилибет. – По субботам большинство матерей ходит в универсам.

– В универсаме они торчат часами, – неожиданно срифмовал Туз пик. – За это время Вольфганг десять раз придет домой.

Снизу донесся звук захлопнувшейся двери лифта и нарастающий гул ползущей вверх кабины. Мыслитель резко приложил палец к губам, требуя тишины. Он не сводил глаз с лифта. Когда кабина миновала одиннадцатый этаж, а потом и двенадцатый, он взволнованно моргнул Тузу пик, тот метнулся назад к двери Крана и нажал кнопку звонка.

– Ты к нам?

Вышедшая из двери лифта женщина поставила на кафельный пол две полные сумки и достала из одной связку ключей.

– Да, если можно. Я к Вольфи.

– Но он же в школе до двенадцати часов. – В голосе женщины прозвучало удивление.

– Ах да! – воскликнул Туз пик. – Я и забыл. Я ведь теперь в интернате, и у нас суббота свободный день. Я друг Вольфи. В прошлом году мы учились в одном классе. До того, как меня отдали в интернат.

Женщина открыла дверь. Казалось, она не знала, на что решиться: то ли стоять с незнакомым мальчиком на лестничной площадке, то ли пригласить его в дом.