Мыслящий тростник

— А дальше? — спросила Иветта, блестя глазами от предвкушаемого удовольствия. — «Раз тебе приспичило»?

Давясь от смеха, Марсиаль закончил:

— «Зажги свет и дай мне зубной протез».

Четверо сотрапезников за соседним столиком повернули головы, привлеченные весельем этой пары: шумного мужчины — наверняка южанина, и молоденькой прехорошенькой девушки — очевидно, его дочери.

— Я тебя предупреждал, анекдот дурацкий, — сказал Марсиаль, отсмеявшись. — Но, по-моему, очень смешной… Ах, как приятно похохотать всласть. Я уж забыл, как это делается!

На десерт оба заказали мороженое.

— И пожалуйста, два кофе. Хочешь чего-нибудь выпить? Рюмочку коньяку? Или анисового ликера? — предложил он Иветте. — Решайся! У меня сегодня праздник. В первый раз мы с тобой, как приятели, обедаем вдвоем в ресторане… Ну, как насчет ликера?

Иветта согласилась. Она сказала, что обед удался на славу.

— Да, это одно из немногих мест, где еще хорошо кормят, — заметил Марсиаль тоном человека, который как свои пять пальцев знает Париж с гастрономической точки зрения. — Мы как-нибудь придем сюда с мамой и с Жан-Пьером.

Они переглянулись с улыбкой, оба немного смущенные.

— Если бы ты знала, — сказал Марсиаль, понизив голос, — как я счастлив побыть с тобой вдвоем!

— А я! — сказала Иветта.

— Стоит мне вспомнить… — начал Марсиаль.

Она остановила его едва заметным движением руки.

— Папа, ты мне обещал… — сказала она с умоляющим видом, сдвинув брови.

— Ладно, не буду… И все-таки! Так меня напугать… Да еще вдобавок в пасхальное воскресенье… Когда в городе никого нет. Не окажись на месте милейшего доктора Арно… — Марсиаль вздохнул, покачал головой. — Злая девчонка, — нежно проговорил он.

Иветта потупила глаза. Он окинул ее напряженным, почти страдальческим взглядом, точно заново переживал ледяной, клинический ужас апрельского утра три недели назад. Когда-нибудь он узнает правду о том, что произошло. Когда-нибудь, когда все забудется и Иветта сможет говорить об этом спокойно, как о глупом ребячестве. А до тех пор — еще довольно долго — Марсиаль ни о чем не будет ее расспрашивать. Подождет. Самое главное, что она здесь, что они оба, здравые и невредимые, здесь, в Париже, залитом солнцем первых майских дней.

Он сложил руки на краю стола и тоже опустил глаза.

— И подумать только, что я сам во всем виноват…

— Нет-нет, — прошептала она. — Папа, умоляю, не будем никогда к этому возвращаться.

Но видно было, что ему надо еще что-то сказать. Помявшись, он заговорил неловко, как школьник:

— Не спорь, я знаю, это моя вина… Все эти четыре, даже пять месяцев я был несносен. Даже не пойму, что на меня нашло. Какой-то кризис… Думаю, это смерть бедняги Феликса нагнала на меня страху…

— Но теперь ведь тебе лучше, правда? — заботливо спросила она.

— Еще-бы! По-моему, я в жизни своей не был так счастлив.

Он робко протянул руку и потрепал дочь по щеке.

— Знаешь, рай на земле — это быть с теми, кого любишь… По-моему, другого рая нет. Но ведь и то, что этот существует, уже великое благо, правда?

— Конечно…

Наступило короткое, слегка натянутое молчание. Официант принес мороженое. Это пришлось очень кстати. Они заговорили о Жан-Пьере и его невесте. Свадьба была назначена на конец июня. Иветта сказала, что, несмотря на немного развязные манеры, Долли славная. Марсиаль охотно согласился. Он заметил, что и Жан-Пьер изменился к лучшему. За три недели, пока Иветта болела, он был «на высоте». Вообще в глубине души люди куда лучше, чем им самим кажется или хочется казаться в глазах других. Надо доверять человеческому сердцу. Марсиаль с особым почтением сослался на Жан-Жака Руссо. Он признался, что он, Марсиаль, часто грешил чрезмерной строгостью и пессимизмом, но теперь в этом отношении совсем переменился.

— Видишь, — добавил он с лукавой улыбкой, — я как то хорошее вино, которое с годами становится все лучше. Когда-нибудь из меня получится очаровательный старикан.

— Ну, это будет лет через пятьдесят. С ума сойти, до чего ты молодо выглядишь! — сказала она.

— Да. Все так говорят. Впрочем, я и чувствую себя превосходно. За наше здоровье, — сказал он, поднимая рюмку с коньяком.

Расплатившись по счету, Марсиаль предложил:

— А что, если пойти в кино?

Иветта с восторгом согласилась. У нее было назначено свидание только в пять часов — так что времени предостаточно.

На Елисейских полях можно было посмотреть вестерн, эротический шведский фильм, какую-то французскую белиберду и фильм с участием Джерри Льюиса. Они без колебаний выбрали Джерри Льюиса и под руку спустились по Елисейским полям до кинотеатра «Элизе». День был очень теплый, почти жаркий. Цвели каштаны.