Мысли в пути

Вначале отмечу несообразность, воспринимаемую при чтении как нечто естественное. Автор, создавая своего Начальника, наделил его определенным строем мыслей и дал ему возможность эти мысли высказать. Однако все, что говорит Начальник подчиненным, — «Когда вы сможете работать самостоятельно, я вас выгоню», «Что взять с человека, не делающего карьеру», «Сто измерений ста изменений — диссертация», «Не с вашей головой и не с вашими руками давать советы», «Дураки и малограмотное дерьмо», «Либо плохо искал, либо все вы к тому же и воры», — все это малореально в наше время. Выгнать или уволить плохого сотрудника почти невозможно. Более способного, такого, как, например, Сергей, побудить к уходу может только его конфликт со всем коллективом, когда в результате многих проступков он восстановил его против себя. Ошибка с переливанием крови служит лишь формальным поводом к увольнению. Автор смешивает медицинское учреждение, где наделенный всей полнотой власти администратор в каких-то исключительных случаях становится неконтролируемым удельным князем, с кафедрой вуза или хирургической клиникой НИИ, где руководитель практически никакой властью не обладает. Он не имеет права даже наложить взыскание на сотрудника, грубо нарушающего дисциплину. Он должен обратиться к ректору вуза или директору института, а тот либо поддержит его, либо не поддержит. Постоянные окрики и хамский лексикон Начальника в педагогическом учреждении, работающем под яркими юпитерами сотен глаз любознательных студентов, через несколько часов сделались бы достоянием не только горздрава или министерства, но и партийных, общественных организаций, даже журналистов…

Давайте рассмотрим ситуацию с других позиций. Начальник несет всю полноту ответственности. Старается сделать все, что в его силах, чтобы люди, которые «закоснели» и «считают положение в больнице нормальным», перестали быть равнодушными. А помощи ни от кого не видит. Сотрудники его молоды. Они его постоянно подводят. Отчеты составлены плохо. Расписание грешит ошибками. Он стремится расшевелить всех. Чтобы дискуссии или обсуждение больных проходили более живо и творчески, заостряет поставленные вопросы. Но вокруг него молчание и кривые иронические усмешки, которые скрывают элементарное невежество или хроническое безделье. Почему Люся в определенный момент вспоминает о нем как о хорошем хирурге и хорошем начальнике, а в повести виден только плохой начальник? Может быть, он и не такой плохой? Может, лучшие его побуждения истолкованы превратно, худшим образом? Посмотрите, как сквозь зубы автор цитирует умные и прогрессивные мысли Начальника об отношении врачей к больным медикам, о барской критике со стороны врачей больничных — врачей поликлинических, которые работают в несравненно более трудных условиях.

Отношения со старшими помощниками изображены как беспардонная их эксплуатация. Но автор, вероятно, недостаточно зная суть кафедральной жизни, непроизвольно путает факты. Дело здесь не только в том, что обязанности руководителя хирургической клиники таковы, что при всем желании он единолично не в состоянии их выполнить. Давно и повсеместно узаконено, что многообразная нагрузка шефа равномерно распределяется между его помощниками, и это не только справедливо, но и правомочно. Выполнение ее и есть та школа, которую проходит молодой ассистент, а затем доцент или второй профессор по пути к самостоятельной деятельности. Если бы в свое время я не помогал моему покойному руководителю в написании многих планов и отчетов, рецензий, отзывов, составлении докладов, подготовке статей, заключений по разного рода проектам, организационным мероприятиям, я, наверное, никогда не сумел бы, выйдя на самостоятельное поприще, организовать работу крупного учреждения, распределять и контролировать обязанности десятка людей. Жизнь быстротечна и динамична. Всякое пренебрежение к работе с помощниками влечет за собой рождение неполноценных иждивенцев.