Мысль — твой враг

Очевидно, наши отношения не так уж и любвеобильны. И мы хотим каким-то образом превратить их в любовный роман, любящие отношения. Сколько энергии мы вкладываем в то, чтобы сделать наши отношения любящими! Это битва, это война. Это как постоянно подготавливать себя к войне, надеясь что постоянно будет мир, вечный мир. Мы так устали от этой битвы, что согласны даже на эти ужасные отношения, в которых нет любви.

Когда однажды любви не удаётся наладить идеальные взаимоотношения между двумя индивидами, остаётся лишь ненависть. А если не ненависть, то отвращение.

Сексуальность, предоставленная самой себе, как это происходит в случае других видов, других форм жизни, всего лишь биологическая потребность, потому что перед живым организмом стоит цель выжить и произвести потомство. Всё, что вы накладываете на неё, никак не связано с живым организмом. Но мы обратили так называемую сексуальную деятельность, биологическую по своей природе, в акт получения удовольствия.

Находитесь ли вы здесь, в России или где-либо ещё, каждый и повсюду в этом мире желает одного: обладать счастьем без единого мгновения несчастья, удовольствием без боли. Это просто невозможно, потому что живому организму не известно, что такое удовольствие, что такое счастье.

Вы не соприкасаетесь ни с чем живым.

В: Мне бы хотелось спросить вас о любви.

О: О боже! О боже! (смеётся)

В: Я знаю, что говорят о любви люди.

О: И что вы о ней думаете?

В: Не знаю.

О: И я не знаю.

В: Есть ли другой?..

О: Должны быть двое, вы знаете. Я люблю кого-то, и кто-то любит меня. Где бы ни была разделённость, любви там быть не может. В качестве связующего моста через эту щель, которая нас ужасает, которая не имеет смысла, которая чего-то от нас требует, — мы используем причудливую идею о том, что между двумя людьми должна быть любовь.

В: Между чем угодно?..

О: Между чем угодно: я люблю свою страну, я люблю свою собаку, я люблю свою жену и что там ещё. Какая разница между тем, люблю ли я свою жену, свою страну или свою собаку? (оба смеются) Вам это может показаться очень циничным. Но факт в том, что разницы нет. Вы любите свою страну, я люблю свою страну — и вот вам война.

В: Значит, любви нет? Любовь — просто одна из мыслей?

О: Да, создана мыслью.

В: Может ли тело не любить?

О: Само по себе оно не любит. В нём нет обособленности.

В: Тело это всё, что можно любить?

О: Вы хотите, чтобы я ответил на ваш вопрос утвердительно. Я не пытаюсь увильнуть. Это не политическое интервью. Я не уклоняюсь. Я не хочу давать никакого умного или дипломатичного ответа. Почему мы спрашиваем о любви?

В: Что ж, люди спрашивают о ней…

О: Очевидно, наши взаимоотношения не настолько полны любви. Так что мы хотим каким-то образом превратить их в любовный роман, любящие отношения.

В: Стало быть, это доставляет нам чувство…

О: Какое количество энергии мы вкладываем в наши взаимоотношения, чтобы сделать их любящими! Это битва, это война. Это вроде постоянной подготовки к войне, в надежде, что будет мир, вечный мир — либо одно, либо другое. Вы устали от этой битвы и согласны даже на такие ужасные отношения, в которых нет любви. И вы надеетесь и мечтаете, что однажды не будет ничего кроме любви. «Возлюби ближнего как самого себя» — сколько миллионов людей было убито во имя этого? Больше, чем на всех последних войнах вместе взятых. Как вы можете любить ближнего как самого себя? Это просто невозможно.

В: Вы думаете, никакому человеку такое не под силу?

О: Очевидно; в противном случае, почему убито так много женщин, детей и беспомощных людей?

В: Ну нет. Бывают же и хорошие люди поблизости.