Мышление. Системное исследование

Взглянем на продуманное нами еще раз — по существу, мы получили два уровня реконструкции реальности. Первый — собственно методологический — там, где фактическая реальность реконструируется в инвариантах «интеллектуальных объектов», организованных некой специфической «сущностью». И второй, когда при применении, так сказать, «частной» методологии, мы рассматриваем уже нечто содержательное — то есть специфичное не в самом себе, а как бы специфичное само по себе. Да, и в том и в другом случае перед нами инварианты и универсалии, но это два разных, относительно параллельных друг другу видения одного и того же. Именно поэтому мы говорим о «несодержательном мышлении» и «содержательном мышлении». Но есть еще и третий уровень реконструкции, который пока остался незамеченным.

Работая, условно говоря, над «общей» методологией, мы столкнулись с эффектом «наблюдателя», создающим внутренние иллюзии и искажения. И конечно, «наблюдатель» был из «общей» методологии с позором выдворен. Однако, когда мы оказываемся в содержательном, «наблюдатель» снова появляется на авансцене, и здесь от него не уйти. Нам необходимо концептуализировать понимание, полученное нами в процессе реконструкции фактической реальности, а точнее сказать, мы должны преобразовать его в некую форму, чтобы оно стало доступным для трансляции другим носителям обобщенного мира интеллектуальной функции. По существу, «наблюдатель» — это тот, кто объясняет другим то, что стало ему известно в процессе реконструкции реальности. Он как бы автоматически занимает особое положение как в отношении того, что он узнал, так и в отношении к тем, кому он это знание собирается транслировать. Поскольку поле нашей интеллектуальной функции находится исключительно в пределах нашей же внутрирецепторной зоны, никакой «прямой», непосредственный переход интеллектуального объекта из одной головы в другую невозможен. Мы можем лишь создать условия, благодаря которым субъект, обладающий интеллектуальной функцией, получит возможность воссоздать некую копию (смыслового клона) нашего интеллектуального объекта в своем мире интеллектуальной функции. Создание этих, образно говоря, «условий» и есть концептуализация наших реконструкций фактической реальности. В частности, здесь и сейчас я как раз занимаюсь созданием этих «условий» — концептуализирую для читателя созданную моей интеллектуальной функцией реконструкцию фактической реальности, надеясь таким образом побудить интеллектуальную функцию читателя воссоздать соответствующий интеллектуальный объект в его собственном мире интеллектуальной функции.

Но вернемся к «наблюдателю» и уясним для себя эту иллюзию. Поскольку действительный, условно говоря, переход интеллектуальных объектов из одного индивидуального мира интеллектуальной функции (например, мой) в другой (например, моего собеседника) невозможен, то мне только кажется, что я могу занять позицию «наблюдателя», который, с одной стороны, как бы знает нечто, а с другой — имеет действительного кого-то, кому он это свое знание может (и пытается) передать. На самом деле, этот — второй «субъект» данной «коммуникации» — является лишь таким интеллектуальным объектом в моем же интеллектуальном пространстве, то есть, грубо говоря, все и всегда происходит внутри одной головы.

Так что, если я и нахожусь в позиции «наблюдателя», то наблюдаю, с одной стороны, за своим знанием (мой интеллектуальный объект), с другой — за своим же представлением о втором «субъекте коммуникации» (тоже мой интеллектуальный объект). Иными словами, я не передаю свое знание кому-то, а лишь достраиваю в себе еще один уровень реконструкции реальности, на котором теперь есть не только мои представления о реальности, но и я сам (как их «наблюдатель»), как-то коммуницирующий с моим «собеседником», «читателем», короче говоря, с потенциальным, но всегда, образно выражаясь, виртуальным реципиентом моих идей.

То есть это реконструкция фактической реальности как бы вторичной выдержки: первый раз я ее, образно говоря, ферментировал содержанием, что наложило на нее соответствующие содержательные ограничения, а во второй раз (на третьем уровне реконструкции) я добавил в нее еще и два сильно влияющих на нее интеллектуальных объекта — «себя» и моего потенциального «собеседника». При этом понятно, что речь идет, во-первых, об одной и той же фактической реальности, но взятой как бы по-разному, во-вторых, все эти три уровня реконструкции имеют свои, если так можно выразиться, собственные, специфичные «сущности», в-третьих, сам «объект», в конечном итоге, представляет собой все эти три уровня реконструкции фактической реальности, взятые вместе.

Блочный подход