Мышление. Системное исследование

16. Любые наши попытки определить реальность наталкиваются на некие границы, но единственная граница, которая тут действительно есть – это сам человек (человек, думающий о себе, что он может мыслить реальность, представляющий себя в образе некоего ментора по отношению к ней, наблюдателя, объективатора, познающего и т. д.).

Только принципиальное признание того факта, что реальность не имеет никаких «естественных» границ, что все они нами придуманы, умозрительны, мнимы, открывает перед нами принципиально новую возможность обретения себя в реальности с помощью мышления.

Речь, таким образом, должна идти, в некотором смысле, о дегуманизации познания – то есть, об изъятии и устранении «познающего» из того способа, каким мы организуем свое знание о реальности. Разумеется, речь не идет о физическом устранении человека, но лишь об устранении его привилегированного статуса – «того, кто может познать».

17. Идея убрать «познающего», «наблюдателя» из логики познания может казаться абсурдной – мол, зачем тогда это все, если мы устраняем из уравнения нас самих?

Это важно понять: мы-реальные (что бы это ни значило) неустранимы, а вот наши представления о себе как о «познающих», «наблюдателях» и «мере всех вещей» – это как раз чистой воды иллюзия и заблуждение (что я, в частности, и попытаюсь показать в этой книге).

При всем желании, мы не можем вычеркнуть себя из действительности (это и правда нелепо), но мы можем увидеть и признать мнимость некоего собственного, выдуманного нами статуса, а также и принципиальную невозможность соответствующего функционала.

18. Ирония в том, что изгоняя мнимого «себя» из этого уравнения, мы обретаем действительных себя – то, чем мы являемся на самом деле. Потому что, конечно, не мы не можем бытийствовать в реальности как представление о себе, но только в качестве себя-действительных.

Если же это действительное спрятано, экранировано представлением о «я», то оно и не функционально.

Чтобы мы ни делали, мы есть – реальны в реальности. Но важно то, каким образом организованы эти отношения нас и реальности: это могут быть отношения реальности, а могу быть мнимые отношения – как представление об отношениях.

Вообразите нарисованный на бумаге молоток и настоящий гвоздь – это наше типичное положение в отношении реального: представление против действительного.

Если мы хотим быть эффективными в реальности, мы должны быть реальным, а не нарисованным, молотком. Мы должны быть самой этой реальностью, а не фикцией, пусть и с безграничными, но выдуманными, возможностями (например, познания).

19. Да, наш мозг – это тот единственный ресурс, которым мы обладаем. Вопрос в том, как мы его используем.

По сути, речь идет о некоем инструменте, от использования которого зависит и наш урожай в реальном. Быть может, он и не идеальный – этот инструмент, и ограниченный, – но всякий действительный молоток, в отличии от нарисованного, можно использовать с толком (хотя можно и потерять в собственном гараже).

Устранение «познающего» – лишь способ условного снятия иллюзорных границ (той пунктирной сетки, которую мы набрасываем на реальность, желая внести в нее некоторую определенность). Это еще не решение проблемы. Освобождение мозга от этих пут – лишь исходный пункт и точка отсчета.

Избавляясь от «познающего» («наблюдателя») мы вовсе не лишаемся тех расчетных мощностей, которыми обладаем, благодаря функциональности нашего мозга.

Наш мозг был создан эволюцией для организации фактов действительности, и не его вина в том, что мы использовали эту его функцию не по назначению (переориентировав ее с фактов действительности на игру с представлениями о ней).

В конце концов, мы же способны сократически признать собственное незнание – «я знаю то, что ничего не знаю», – даже если все кажется нам понятным и очевидным. Пусть это и интеллектуальная уловка, но она работает как средство обнаружения новых фактов.

То есть, теоретически мы можем устранить себя как цензора, самовольно определяющего ценность и состоятельность фактов реальности в угоду предзаданному результату («потребному будущему», как сказал бы П. К. Анохин), цензора, решающего, что следует считать фактом реальности, а что нет.

Пусть это не может быть системным решением и пусть это случается лишь в единичном моменте, но это работает.

Важно, что подобная аннигиляция «нас» вовсе не лишает нас того ресурса, которым обладает наш мозг. Напротив, он делает этот ресурс куда более функциональным – мы уже не так детерминированы прошлым опытом, концептуальным аппаратом и т. д.

То есть, устраняя нашего «знайку» мы вовсе не превращаемся в «идиотов», мы лишь перестаем видеть в реальности то, что хотим, и можем увидеть в ней то, что в ней действительно происходит.

Методология мышления

21. Выводя себя из игры (лишая себя статуса игрока), мы не теряем своего присутствия в реальном. Но каковы наши возможности, обусловленные этим нашим действительным присутствием в том, что происходит на самом деле?