Мышка

Удивительно, как быстро забылся этот эпизод, только тонкие белые шрамики на левом запястье иногда попадались на глаза, но Танька стряхивала все мысли по этому поводу, как воспоминания о дурном сне. Она уже не злоупотребляла его терпением и встречалась с подругами намного реже и не в ночных клубах. Максимум — тихий бар до десяти вечера с обязательным освидетельствованием по телефону. Олег, со своей стороны, не чинил препятствий этим редким вылазкам и стал терпимее к ее подругам. Их отношения вышли на новый, одомашненный уровень. Они уже не боялись показаться друг другу смешными и нечистоплотными, у них появилось еще больше ласковых смешных прозвищ. Теперь они реже занимались сексом, но чаще уезжали на выходные с ночевкой, имитировать совместную жизнь. Однажды родители Олега уехали на две недели в отпуск, и Танька временно поселилась у него — это было счастливейшее время. Ей страшно нравилось готовить для Олега, она обожала удивить чем-нибудь особенным и долго, со вкусом кормить его. Видно, ему тоже это нравилось, он часто говорил, как ему хорошо, как он расслабляется рядом с ней, как не хочет никуда уходить. Ее родители уже воспринимали Олега почти как члена семьи, вплоть до того, что пару раз припахивали его помогать на даче. Он не роптал, был снисходителен и дружелюбен, так что их свадьбу считали делом решенным, но отодвинутым на неопределенный срок. Его родители по-прежнему знали Таньку только в лицо. Она была слишком стеснительна, чтобы разговориться с ними, а Олег не считал нужным знакомить их поближе. Видимо, знал, что его родители еще не оставили надежду женить единственного сыночка на дочери знакомого генерала и лишь терпят, сцепив зубы, когда сынуля одумается и закончит затянувшуюся интрижку с непонятной девушкой.

Шло время, и Таньку стала раздражать эта неопределенность. Она стала замечать, что шутки по поводу Олегова жениховства со стороны родителей и сестры стали уступать сочувственным взглядам и перешептываниям за спиной. Она злилась, но больше на них, чем на Олега. Стала раздражительной, особенно почему-то раздражалась на Машку, излучающую самодовольство и в последнее время взявшую моду учить всех жизни. Как-то, встретившись в «Диком Дрейке» за кружкой светлого пива, перемыли, как водится, косточки начальникам и подругам и спрыгнули на обсуждение личных новостей. Обычно после второй кружки у них шли споры про политику, но Машке не терпелось похвастать, какую квартиру покупает ее Вован и как она там намерена все интересно устроить. Таньке стало как-то гадко на душе, и она ляпнула глупую и завистливую фразу:

— Ой, ну у тебя прям все лучше всех, идеальная ты наша.

— С чего ты взяла, что у меня все идеально?

— Ну, куда ни плюнь — везде образец для других.

Машка больше не стала огрызаться на едкость, видно, поняла, что у подруги в душе творится.

— Знаешь, Тань, — сказала она без тени сарказма, просто и искренне, — если бы у меня было все так идеально в личной жизни, мы с Вованом уже давно бы детишек нянчили, а не трахали бы друг другу мозги уже третий год. — Машка с Вованом познакомились почти в то же время, что и Олег с Танькой. А что касается «куда ни плюнь», то картина тоже не образцовая. Родители на грани развода, в конторе — застой, никаких перспектив. Тебя-то хоть на работе ценят, деньги нормальные платят. Просто я стараюсь не грузиться сильно, сама себя веселю. А что, есть нехорошее впечатление?

— Впечатление самолюбования. Но не бери в голову, дело не в тебе, а во мне. Просто я своей жизнью недовольна последнее время.

— А я довольна? Надо мной уже на работе смеются, а дома пилят. А мой любезный друг мне голову морочит. Да, мы поженимся, только я на работу другую устроюсь, а то там мало платят. Да, мы поженимся, только вот отца прооперируют, его сейчас беспокоить нельзя. Да, поженимся, только квартиру куплю. Знаешь, что он сейчас говорит? Как же мы поженимся и будем жить в этой квартире, если она пустая? Там нужны хотя бы холодильник и стиральная машина. Вот когда будет хотя бы минимальный комфорт, тогда поженимся.

— Господи, ну ты как будто про Олега рассказываешь. Только у нас и квартирой никакой не пахнет.

— Влипли мы с тобой, Танька, как две лохудры. Имеют нас и кормят завтраками, а мы потерять боимся. А чего бояться? — воинственно воскликнула Машка. — Мы еще ого-го, мы им всем покажем. Давай выпьем за это. Ну а если серьезно, я где-то слышала, да и сама так считаю, что на каком-то этапе отношения, даже самые-пресамые, заходят в тупик, если им не дать развития. Ну, это ребенок или хотя бы какое-то общее дело. Так вот, я не знаю, как у тебя, но у меня такой этап наступил. Пусть он купит свой ср…й холодильник, но если и потом всплывет какая-то отмазка, я с ним рву. Хватит, не на помойке себя нашла!