Мышка для Тимура

Хочу ответить, но нас опять прерывают…

12. Поиграем?

— Тимур, привет!

Рядом с нашим столом останавливается парочка: высокий, красивый мужчина, такой… словно с обложки, реально.

И девушка. Тоже с обложки. Про таких говорят: «Сшибает с ног».

И в самом деле, так и есть.

Волосы длинные, темные, словно шелк на плечах, губы в меру пухлые, носик аккуратный, глаза… Брови… Ресницы… Грудь. Ноги. Все, как положено, короче говоря. Все в меру. Как раз ровно столько, чтоб рядом с нею себя почувствовать беспородной дворняжкой.

— Привет!

Тимур оглядывает парочку немного нахмурено, пожимает руку парню, кивает девушке.

Она, судя по всему, не особенно довольна холодному приему, ожидала другого, но лицо держит, улыбается так ласково, что становится понятно — стервотина первостатейная.

— А я тебе звоню… — весело говорит парень, рассматривая меня внимательно, и сразу же хочется переодеться, поправить волосы, скрыть следы грубых поцелуев на шее и губах… Черт, по мне моментально всем вокруг видно, чем мы только что занимались… И это как-то… Стыдно. И пошло. И неправильно. И… И не пошли бы они все.

Отвечаю на внимательный взгляд, так не вяжущийся с веселым голосом, улыбкой, не менее ласковой, чем у шикарной стервозы, и взгляд мужчины вспыхивает.

— Я занят, — спокойно отвечает Тимур, чуть хмурясь и ловя наши переглядывания.

— Вижу… А мы с Марикой тут столкнулись, прикинь?

— Мы присоединимся? — голос у стервозы такой же, как и общий вид, сладко-холеный, в правильной дозировке.

Не дожидаясь разрешения, она скользит на диванчик напротив, полностью уверенная в том, что имеет на это право. И что все вокруг примут ее поведение, как должное.

Сучка.

Почему-то она мне сразу не нравится, хотя, не исключаю, что зависть во мне бурлит. Все же, она — идеальна. И я на ее фоне… Ай, да что там…

— Ага, Тимур, я с тобой поговорить хотел, — мужчина садится рядом с Марикой, смотрит на меня вопросительно, и Тимур нехотя знакомит:

— Руслан, Марика. А это — Вика.

— Очень приятно, — медово улыбается Марика, выразительно скользя взглядом по очевидным признакам того, что не далее, как пять минут назад, меня тут валяли и тискали, словно комнатную собачку. Глаза ее на полсекунды становятся словно острее, но затем все опять затягивается сладкой поволокой.

— Да, очень, — поддакивает Руслан, от которого тоже, судя по всему, мало что укрывается, но относится он к этому как-то по-другому. С интересом, что ли? Переводит взгляд с меня на Тимура и обратно, бровь чуть заметно дергается. Кажется, удивлен мезальянсу. Ох, приятель, это ты еще не слышал, о чем мы тут говорили только что… Офигел бы, сто процентов.

— Вы уже заказали? — спрашивает Марика, с улыбкой принимая меню от бесшумно возникшего рядом со столиком Саши, — я голодная, просто жуть, но здесь что-то в последнее время кухня испортилась… Я изначально в «Презо» хотела, у меня там столик же постоянный, помнишь, Тимур? Но вспомнила, что в последний раз там было отвратное ризотто с морепродуктами… Представляете, словно рисовая каша… Фу-у-у…

Она делает забавную и милую мордашку, от которой всем присутствующим мужчинам полагается бросить все дела и приняться утешать беспомощную, обиженную ризотто девушку. Но Тимур на нее не смотрит, усмехается, а затем вальяжно откидывается на спинку дивана и кладет руку мне на плечо, насильно притягивая к себе и целуя в макушку. Этот жест, полный интимности и ласки, опять на мгновение острит глаза Марики, но она предпочитает сделать вид, что все в порядке. А я отчетливо понимаю, что все не в порядке. И что между Тимуром и Марикой явно что-то было, а, возможно, и сейчас есть.

Получается, что сейчас меня юзают назло богине?

Интересненько… И обидненько… А я-то напридумывала…

Хотя, чего я там напридумывала?

Не дура же, сразу подвох искала.

Ну что, можно сказать, нашла.

И теперь что делать? Гордо удаляться, бросая в лицо Тимуру, что он конченый? И что я нитакая?

Представляю, как это будет выглядеть!

Взъерошенная мышь копошится под мышкой у Тимура, пытается выбраться, затем выбирается, пищит гордо тупую пафосную хрень и удаляется походкой от бедра, красиво шлепая китайскими конверсами.

Умора.

Марика рассказывает, что, по зрелом размышлении, решила дать этому заведению еще один шанс, ведь тут такие сырники… «Тимур, ты помнишь? Мы с тобой постоянно по две порции берем!»

И взгляд, брошенный на меня, полон при этом снисхождения. Она — далеко не дура. Она понимает, зачем Тимур меня юзает. И Руслан понимает. И все понимают.

Тимуру пофиг, от него все взгляды и «Тимур, помнишь?» отскакивают, как от бетонной стены. Вот только пальцы на моем плече сжимаются излишне крепко. Нервничаешь, супермен? Моей реакции ждешь и опасаешься? Понимаешь, что легко могу взбрыкнуть?

Мне не доставляет удовольствия сидеть тут, с этими богатенькими буратинами, живой веселой игрушкой, тупо хлопать ресничками и ощущать себя днищем.

А если нет удовольствия, то надо прекращать, так?

И начинать уже, наконец, получать удовольствие? Почему бы и нет?