Мышка для Котова

— Ну что ты, Марк, — елейно улыбается. — Разве могу я так поступить с собственным внуком. Есть гораздо больше способов заставить поступить тебя так, как мне нужно, — меня начинает трясти от ярости. Мне кажется, что я потеряю контроль.

— Ты был готов подставить моего отца, что же мешает тебе поступить так со мной? — усмехаюсь я, понимая, что снова встаю на скользкую дорожку.

— Мой милый внучек, — поднимается из-за стола и встает за моей спиной, положив руку мне на плечо, — ты же у меня умный парень и не стал расстраивать старика. Пошёл ему навстречу, хорошо подумав. И видишь, как складно всё вышло, — всплеснул руками. — У твоего отца бизнес процветает, мать твоя жива и здорова, ты скоро женишься на красавице. Все рады и счастливы. А в особенности старик. Тебе красивая жена, а мне выгодная сделка с партнёрами.

— Как сказать, — цежу я, сбрасывая его руку с плеча. — Я не добровольно на это подписался. Думаешь, человек, которого насильно заставляют делать то, чего он не хочет, может быть доволен?

— Ты решил снова поспорить со мной, внучок? — костлявые пальцы сильнее сжимаются на плече. — Напомню, что улики до сих пор хранятся в надёжном месте. Ждут своего часа. Стоит мне пальцами щелкнуть, и они окажутся в нужном месте, в нужное время. Как и господин полицейский, который давеча изволил распивать вино в моём кабинете. В том самом кресле, где ты сейчас сидишь. Так что, не играй с огнём, внучек, — меня передергивает от отвращения. — Я не в игры с тобой играю, пойми, — шепчет на ухо, с силой сжимая моё плечо. — На кону серьёзная сделка, которую я не позволю тебе сорвать. И знаешь, совершенно случайно, твой друг Артём и его красавица Сонечка могут забыть выключить ночью газ… Либо на них нападут отморозки в подворотне, как на твоего друга Серёжу три года назад. Мальчишка ведь до сих пор хромой, какая досада! — вот ведь мудак конченный! Когда? Когда он сдохнет? — Я всегда добиваюсь того, чего хочу, Марк, — отходит от меня, снова опускаясь в кресло. — Твой отец такой же упрямый как ты, но даже на него я нашёл рычаг давления.

— Это ты, — шиплю я, когда в моей голове всё становится на место. — Ты всё подстроил! Не было измены. Батя даже в невменяемом состоянии никогда бы не изменил маме.

— Его любовь в этой сиротке, конечно, вызывает уважение, — снова циничная ухмылка на мерзком лице. — Удивительно, на что мать готова пойти, чтобы спасти собственного ребёнка, когда его жизнь висит на волоске. Врождённый порок сердца страшный диагноз. И даже за полмиллиона можно продать свою дружбу, когда на чаше весов с одной стороны здоровье сына, а с другой — двадцать пять лет дружбы.

— Какой же ты мудак, — хриплю я. — Мерзкий слизняк.

— Вижу, мой рассказ тебя впечатлил, мой любимый внук. Иногда нужно выждать удобный момент, даже если для этого придётся ждать очень долго, — поднимает стакан, рассматривая жидкость на свету. — И тогда ты получишь то, чего так долго ждал.

— Они не разведутся, — уверенным тоном говорю я. — Твои махинации не способны разрушить нашу семью.

— Посмотрим, — хмыкает он, залпом допивая коньяк. — Ты слишком сильно веришь в силу любви, мой дорогой внук.

— А ты слишком веришь в силу денег. Не всё возможно купить в этой жизни, старый ты хрен. Однажды ты будешь не в состоянии встать в кровати. Мне интересно узнать, кто же тогда окажется рядом с тобой в этот момент? Ты никому не нужен. И твои деньги не помогут. Не спасут от одиночества. Ведь ты уже чувствуешь своё одиночество, не так ли? — встаю со стула и нависаю над ним, рукой упираясь о стол. — Чувствуешь, что ты никому не нужен? Поэтому решил напомнить нам о себе?

— Закрой рот, щенок, — хватает костлявыми пальцами меня за горло.

Сжимает с силой, из-за чего из груди вырывается сиплое дыхание.

— Закрой свой поганый рот, пока я тебя не придушил, — брызжет слюной.

— Правда глаза колет? — спрашиваю с ухмылкой, пытаясь расцепить пальцы, которые сжимаются всё сильнее на моей шее. — Печально осознавать свою никчемность? Осознавать, что ничего не можешь исправить? Не можешь купить?

— Пошёл вон из моего дома, щенок, — убирает руку с моей шеи.

— Как же так, дедуля? Я больше не твой любимый внучок? Какая досада! — потираю кожу шеи, чувствуя удовлетворение от того, что смог вывести этого мудака из себя. Вижу, как подрагивает его двойной подбородок от ярости.

Старик отворачивается ко мне спиной. Забираю бумаги со стола и покидаю кабинет старика, на последок кинув ему через плечо:

— Пока, дедуля. Не хворай.

— Щенок! — слышу, прежде чем закрыть дверь.

С довольной улыбкой на губах, покидаю дом деда и сажусь в машину. Достаю из кармана пиджака телефон и останавливаю запись нашего с дедом разговора. Включаю, проверяя насколько чётко слышен наш разговор. Отлично. Пока всё идёт по плану.

Отключаю режим полёта. Тут же приходит десяток сообщений о пропущенных вызовах с незнакомых номеров. И будто кто-то ждал, когда я включу телефон, позвонили.

— Да? — заводя машину, принял входящий звонок.

— Привет мой сладкий, — раздался низкий мужской голос. Отодвинул трубку от уха, с подозрением покосившись на телефон.