Мышка

Они приедут — к гадалке не ходи. Она с матерью — та внучатая племянница или что-то типа того старику Солсберри, а значит, он их точно пригласит… Ничего. В конце концов, что я — юнец прыщавый? Или матрос, девять месяцев не видевший женщин? И потом она могла подурнеть. Сколько красивых девочек вырастает в обычных баб… И Дженни. Да, я поеду с Дженни. И все получится.

Лондон, Лонг-стрит, 8, 27 октября, 14:46

Отложив журнал с фотографией Питера Девенпорта, Кристина направилась к двери.

— Мам, а ты знала, что Питер окончил не только университет, но и бизнес-школу?

— Что?

Кристина зашла в спальню матери — там творился форменный бардак. Мать, моложавая тридцативосьмилетняя женщина, одновременно паковала несколько чемоданов.

Кристина вынужденно повторила:

— Питер Девенпорт.

— Питер Девенпорт. Так. И что с ним?

— Окончил не только универ, но еще и бизнес-школу, ты знала? Я ни разу об этом не слышала и в «Википедии» этого нет.

— Крисси, детка, а давай ты займешься делом! Машина придет меньше чем через час — пришей к моей белой блузке пуговицу, пожалуйста.

Кивнув, Кристина села на кровать и потянулась к блузке.

— Мам, а давай все же запишем меня на подготовительные курсы. Не сейчас, по возвращении, ладно? Они не очень дорогие, я в интернете смотрела.

Алана выдохнула, присела рядом и приобняла дочь.

— Крисси, родная, я же не против, но… И я посмотрела… Они все же не бесплатные. Давай пока съездим к дяде Лансу, поговорим с ним…

— Мама, я не хочу говорить с ним! Я не хочу жить по его правилам и законам! Я хочу учиться!

— Так и я хочу! Но надо подождать! Ты же все знаешь, Крисси! Я делаю что могу — мы не просим подаяния, сами оплачиваем счета, ты окончила хорошую школу, но… пока на этом все. На нас висит кредит. Я работаю и получаю не самую маленькую зарплату, но на твое дальнейшее обучение нам не хватит, если только…

Алана замялась.

— Если только что, мам?

— Если только дядя Ланс не даст нам в долг под «те деньги».

Кристина радостно вскочила:

— Ты попросишь его, мам?! Попросишь?!

— Крисси, родная, но мы и так уже дважды брали в долг под «те деньги».

— Но мама, я не собираюсь замуж! Я хочу сама! Все сама!

Алана смотрела с улыбкой на дочь и не верила, что это ее «маленькая Крисси».

— Сама. Я тоже хотела сама. А потом встретила твоего отца, и все: беременность, роды — и прощай, самостоятельность.

— Нет, мама. Нет. Я не собираюсь замуж.

— Не зарекайся, родная. Встретишь его, того самого, и все.

Алана посмотрела на часы и поспешила к раскрытым чемоданам. Грустная улыбка тронула лицо Кристины. Мать не услышала горького шепота дочери:

— Ну да. Только тому самому могут не нравиться низкорослые плоскогрудые восемнадцатилетние девочки.

Лондон, британский офис Davenport Privacy Protection, 30 октября, 17:16

— И поэтому ты здесь.

— Я не здесь. Я уже вышел и пятнадцать минут как еду в сторону отеля. Просто я в пробке. А если выяснится, что это не так, то Дженни откусит мне голову.

Собеседник Питера, тридцатидвухлетний бугай в дорогом костюме и с копной темно-рыжих волос, выдающих в нем ирландца, расхохотался. Патрик О’Брайен, вице-президент холдинга Davenport Privacy Protection и глава британского отделения, был давним и единственным другом Питера. Вот уже второй час они пили и трепались, в смысле, вели переговоры.

— Серьезно? Отель? Все тот же закидон? Вот объясни мне, в чем разница между нью-йоркской квартирой и лондонским домом, если в одной твоя Дженни практически живет, а в другом ни разу не была?

Питер поморщился. Он нежно любил своих тараканов и не терпел, когда к ним лезли. Но это Патрик, а значит…

— Нью-йоркскую квартиру купил я. Там бывала не только Дженни. А лондонский дом мне завещал отец. Там умерла мама…

Патрик примирительно поднял обе руки:

— Все. Прости. Понял. С Солсберри помощь нужна или не примешь?

— От кого? От ирландского рыбака?

Нарочито презрительная гримаса Питера вновь рассмешила Патрика:

— Рыбаки мы, да.

— Ну вот и солите рыбу. Или что вы там с ней делаете? А мы, британские аристократы, сами разберемся.

Сассекс, поместье Солсберри, 1 ноября, 20:07