Мышка

В этот момент он осознал то, что экстрасенсы называют состоянием «здесь и сейчас». Он вдруг отчетливо понял, что от того, как она сейчас себя поведет, будет зависеть вся их дальнейшая жизнь. И тогда он произнес всего одно слово, самое важное для него, звучащее как молитва:

— Мышка…

А она посмотрела на него и сказала:

— Ты дурак, Питер. Какой же ты дурак.

И заплакала.

И он схватил ее лицо и принялся целовать ее в глаза, в лоб, в щеки, в любое место, в какое попадали его губы. Ему так много нужно было ей сказать, но говорил он почему-то только:

— Прости меня, мышка! Пожалуйста, прости меня!..

А она все плакала, и их слезы смешивались на ее лице, которое она прятала в его чертовски крутом и дорогом поло, одном из четырех, которые он заказал за бешеные деньги, потому что посчитал, что они впечатлят ее, а ее впечатлило что-то другое, правда, он так и не понял что.

И пока она плакала он все целовал ее, собирая губами ее слезы, а когда она наконец успокоилась, то выяснилось, что у нее заложен нос, и она издавала им очень смешной звук, который ей самой смешным не казался, и он старательно демонстрировал ей, что ему все равно, что там у нее с носом, и вообще дал себе слово молчать и молчал, пока она не попросила позвать Рози.

Прекрасно. Они меня подставили.

Питер еще раз погладил жену по скуле и, тщательно контролируя текст и интонацию, сказал:

— А ее нет, милая. Их никого нет. Они ушли.

Его жена очень неэлегантно шмыгнула носом и поинтересовалась:

— Куда?

— Да черт их знает! Они все ушли.

Кристина приподнялась на диване:

— В каком смысле… ушли?

Он пожал плечами:

— В прямом. И записку оставили.

Он вытащил из кармана джинсов смятый листок и протянул ей. Прочитав, она поинтересовалась:

— И что мы будем делать?

Это «мы» привело его в восторг, который он постарался скрыть.

Именно ради этого они и ушли.

— Для начала, думаю, поужинаем. Ты как? Голодна?

Кристина вновь шмыгнула носом и прислушалась к себе:

— Да. А что мы будем есть? Ножки?

Питер замялся:

— Ножки в холодильнике я нашел, да, но боюсь, что если я их приготовлю, то ты сбежишь от меня на другую планету.

Кристина хихикнула.

— Может, KFC?

Они произнесли это одновременно и улыбнулись, отводя глаза.

— Я сейчас.

Сказав это, Питер направился в сторону дома.

Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 29 апреля, 19:29

Он вернулся через двадцать пять минут немного запыхавшийся и с темными очками на лбу, но главное, что в его руках было два пакета с хорошо известным ей логотипом, от которых исходил умопомрачительный запах. Она не поверила своим глазам:

— А ты откуда… это?

Он спокойно принялся выкладывать коробочки из пакетов:

— Купил.

Кристина решила уточнить:

— В смысле, сам?

— Ну да.

— А почему не заказал?

Он оторвался от раскладывания еды:

— Я подумал, что они везти будут час, а у нас KFC за углом.

Кристина прищурилась:

— А ты откуда знаешь?

Питер лукаво ей улыбнулся:

— Я выбирал этот дом, помнишь?

Она смотрела на него и представляла своего мужа идущим сначала по улице, потом заходящим в закусочную, стоящим в очереди среди подростков, делающим заказ и…

Поступки…

Он уточнил:

— Тебе принести сок или воду?

Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 30 апреля, 02:30

Впервые в жизни Питер благодарил небо за свою бессонницу, потому что иначе это было бы очень мучительно, а так он не спал, и это не доставляло ему никаких неудобств. После их совместного ужина она, прикрываясь звонком маме, сбежала от него в свою комнату, но он и не возражал, понимая, что ей нужно время, чтобы осмыслить то, что произошло между ними на диване в саду. Он заходил к ней пару раз за вечер и находил читающей то книгу о беременности, то журнал о дизайне. Он набрался смелости и попросил ее не закрывать двери ее комнаты на ночь, чтобы он мог периодически заглядывать к ней, убеждаясь, что у нее все хорошо. Она, покраснев, кивнула.

И вот два часа назад, подойдя к ее комнате, он увидел, что она поняла его просьбу буквально: дверь в ее комнату была открыта, а она крепко спала. Побоявшись смутить ее, он ушел, дав себе слово каждый час проведывать ее. Последний раз был почти час назад, и теперь наступало время его очередного тайного визита в спальню жены.

Зайдя к ней, он обнаружил пустую постель. Со стороны ванной комнаты из-за неплотно прикрытой двери лился свет и неслось неясное ворчание. Он подошел и осторожно посмотрел в щель.

Увиденное заставило его сердце сжаться. Его сонная жена полуголая сидела на унитазе и воевала с рукавами комбинезона, верхнюю часть которого она сняла. Судя по всему, рукава норовили «искупаться», чего она категорически не могла допустить.

Когда Питер вошел, Кристина прикрыла голую грудь руками, из-за чего вынужденно выпустила комбинезон из рук, и тот радостно опустил верх в унитаз. Она чертыхнулась.