Мышка

Питер с омерзением содрогнулся. Патрик сжал его плечо:

— Пойдем ко мне, пока ребята здесь… приберут.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 18 апреля, 12:15

Кристина вновь ехала в такси. Вчера ее двухчасовая отлучка осталась незамеченной, и сегодня она тем же путем улизнула повторно. На сей раз ей не надо было опасаться, что будет по возвращении. Просто она ехала к Питеру и не хотела, чтобы его предупредили о ее визите. Когда она вернется обратно — они все уже будут в курсе ее вылазки. Слова Кейти, сказанные вчера, обретали форму: «В день свадьбы, пока я тебя красила, мы болтали о приданом, и ты рассказала про свой миллион! Ты же тогда говорила, что он ему не нужен и он еще до свадьбы хотел положить его на счет вашего будущего ребенка. Вот пусть и положит, а ты как мать сможешь им распоряжаться!» И вот теперь она ехала к Питеру за своим миллионом.

Не такой уж он и твой. Это приданое, которое жена приносит мужу. Следовательно, он его, но никак не твой. Хотя ты его за язык не тянула и «он мне не нужен» произносить не заставляла. Ему не нужен, а тебе нужен.

Подъехав к зданию DPP, Кристина расплатилась и еще раз проверила пропуск.

Надеюсь, его не заблокировали.

Но про пропуск все, кажется, забыли, он был более чем действующий, и турникет, приветственно пискнув, пропустил Кристину в здание. В лифте она оказалась одна, что дало ей возможность сделать пару вдохов и осмотреть себя. Сегодня она принципиально надела все купленное до брака: синий сарафан был летним, но идеально подходил под ее нынешнее положение, так как животик на пятнадцатой неделе уже хорошо давал о себе знать, и из прежней, дозамужней одежды на нее мало что налезало. Накинув сверху джинсовую куртку, она была одета достаточно модно и по погоде. Черные балетки и джинсовый рюкзачок дополнили образ. Она была довольна своим видом. Выйдя на десятом этаже, Кристина постаралась не дать обуревавшим ее мыслям и чувствам сбить ее с делового настроя.

Подойдя к приемной, она увидела Нину:

— Добрый день. Можно?

— Добрый день.

Нина странно посмотрела на нее и кивнула в сторону кабинета Питера.

Она так удивилась, словно не ждала меня. Не думала же она, что я за ночь передумаю?

Кристина решительно постучала и, не дождавшись ответа, вошла в кабинет.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 18 апреля, 12:28

В который раз Питер пытался начать работать. Со вчерашнего дня он не находил себе места. Он хотел рассказать жене о том, что они нашли виновного, что это Мэгги Торнтон рассорила их, и… тут же понимал, что никакая это не Мэгги, а он, как последний кретин, разрушил все, что у них было. Он порывался позвонить ей и откладывал телефон. Он даже собрался было к ней поехать, но вернулся за стол, понимая, что она его не примет. И вот, когда он уже практически сломал себе мозг, в его кабинет, предварительно постучав, решительно вошла ОНА.

Он остолбенел.

Она подошла к его столу и начала что-то говорить, а он ни слова не понимал, так как не мог поверить, что мысль может быть настолько материальна.

Ее решительное выражение лица сменилось недовольным:

— Ты меня не слушаешь?

Соберись, идиот! Она все это время что-то говорила!

И он продолжил жадно разглядывать ее. Да, он ежедневно получал отчеты о ее времяпрепровождении, передвижениях и визитерах, знал ее распорядок дня и в те дни, когда она выходила на улицу, видел ее фотографии, но он и представить себе не мог, что за двенадцать дней, что он не видел ее, она так изменилась. Она похудела, и ее слегка выросший животик уже начинал выпирать, а возле глаз не осталось и следов от морщинок-смешинок, которые он так любил.

Что ты сделал с ней?

Я все исправлю.

Он настроился на разговор:

— Прости. Я не ожидал. Я тебя слушаю, конечно. Садись, пожалуйста.

Она отрицательно качнула головой:

— Мне нужен мой миллион. Вернее, наш миллион, тот, который ты обещал нашему ребенку.

Она положила руку на живот и слегка погладила его.

Ребенок волнуется? Чувствует настроение матери? Я об этом читал.

Успокой ее.

— Кристи, присядь, пожалуйста. Давай я попрошу Нину сделать тебе какао или чай. Я тоже хотел поговорить с тобой.

— Я не хочу говорить с тобой. Мне нужны деньги. Ты дашь мне тот миллион из моего приданого, который, по твоим словам, был тебе не нужен?

Хорошо, пусть стоит…

— Я могу спросить, зачем тебе нужны деньги?

Она сжала руку, которой держала рюкзак, в кулачок:

— Я еду во Флоренцию. Жить там и учиться.

Он почувствовал, как по его спине потекла струйка пота.