Мышиный король

Мишка закрыл машину, отправился к воротам первым, неся букет. Софья быстро догнала друга и пошла рядом, легко и привычно примерившись к его шагам. Они в прошлом году оплатили новую оградку на двойной могиле Коробковых-старших, заодно местные могильщики подсыпали песка и чуть выровняли проседающий надгробный камень. Теперь надо было только убрать мусор, оставить цветы и… и просто отдать дань памяти. Ни Софья, ни Михаил никогда не приносили сюда еды. Этот обряд оба считали каким-то странным, не подходящим. Не зажигали на могиле свечей.

Они привыкли считать, что ушедшие из жизни Павел и Нина все равно остаются где-то рядом. Нет, в этом не было какой-то мистики, детского желания видеть или чувствовать родных. Просто и Софья, и Мишка помнили родителей всегда и везде. Жили так, как их научили, были такими, какими их хотели видеть Павел и Нина. А если так, то зачем ритуалы? То, что в сердце, опять же, не должно быть напоказ.

Они убрали с могил опавшие листья и сор, положили цветы. Посидели в тишине. Небо стало совсем серым, сгущался туман, который, по идее, наоборот, должен был давно рассеяться. Наверное, будет дождь. Софья сегодня чувствовала себя неуютно. Она никак не могла сосредоточиться, как-то обратиться к матери и отцу, не хотела задерживаться здесь, на кладбище. Она испытывала странную нервозность, желание уйти, и…

Девушке казалось, что здесь, в месте, где нет высоких домов, шумных автомобилей и людей, они с другом как на ладони. И кто-то следит за ними. Это было абсурдно, потому что достаточно оглядеться и увидеть, что в такой хмурый день кладбище безлюдно. Но даже этот факт напрягал Софью еще больше. Она суетливо поднялась с маленькой лавочки, чуть поежилась все от той же сырости, посмотрела вправо, где кончались ряды могилок и подступал лес.

Сейчас он казался еще более мрачным, чем когда они ехали по дороге. Подлесок, поваленные стволы, мхи такие, будто там болото. И эти темные деревья, чьи очертания расплываются немного в тумане.

– Миша, – она ухватилась за рукав куртки друга, – идем отсюда.

Он посмотрел на нее встревоженно, проследил, куда девушка смотрит, и тоже нахмурился.

– Неуютно, – прокомментировал Мишка и засобирался. – Раньше мне не казалось, что…

Шорох раздался откуда-то сзади и слева. Будто кто-то споткнулся об один из могильных камней или о край оградки. Они оба резко развернулись. Софья, не удержавшись, охнула.

Человек был высоким, довольно крепким. Наверное, местный могильщик или сторож. Одет в старые джинсы, высокие тяжелые ботинки и неприятно темную синюю куртку. Просто мужик… С вилами в руках. Лицо немного оплывшее, какие бывают у запойных алкоголиков, волосы с сединой, падают на глаза. Совершенно черные, холодные, злые. Или даже… голодные.

– Твою же мать! – коротко и как-то обреченно прокомментировал Мишка и решительно дернул Софью, заставляя ее встать у него за спиной.

– Нет… – Она тут же снова высунулась из-за его плеча, стараясь ни на миг не отрывать взгляд от твари. – Надо бежать. Миш… Это бесполезно.

Мужик издал какой-то странный звук, похожий на сдержанный рык, и выставил вилы зубьями вперед. Художник плавно шагнул в сторону, вытащил что-то из кармана. Еле слышный щелчок, и открылось лезвие складного ножа.

– Несерьезно, – Софья понимала, что начинает паниковать.

Нападавший даже не посмотрел на Мишку, он, казалось, видит лишь саму девушку. Перехватив свое оружие увереннее, он шагнул вперед. В следующее мгновение Мишка сорвался с места, буквально прыгнул к твари, врезался в мужика сбоку и полоснул лезвием по руке, державшей вилы. Мужик взвизгнул. Как-то слишком высоко, как собака, которую ударили. Вилы уткнулись в землю, и художник тут же пнул их ногой, отбрасывая прочь, куда-то за оградки.

Тварь всхрапнула и понюхала воздух. Софья готова была просто заорать. Человек так себя не ведет! Нормальный человек в нормальной жизни. Тем более здоровенный мужик… Тварь повернулась, посмотрела на Мишку, а потом снова вернулась взглядом к девушке.

– Беги, – твердо приказал Софье друг.

– С ума сошел? – Она в жизни не оставит его тут с этим…

– Дура! – сорвался Мишка на крик. – Да ему только ты и нужна. Беги! Ничего со мной не будет.

Она знала, что он прав. Она это видела. Но… Как можно оставить единственного близкого ей человека тут…

Ее друг умело развернулся на пятке и саданул ногой в живот мужику. Не так изящно, как это показывают в фильмах. Скорее грубо, как бывает в обычной уличной драке. Закончив поворот, Мишка примерился и врезал кулаком в подбородок противника. Тот лишь покачнулся, а потом просто взмахнул рукой. Той самой, с которой после удара ножом теперь сочилась кровь. Тварь даже не заметила раны…

Удар отнес Мишку в сторону. Мужик решительно шагнул в сторону Софьи.

– Беги, идиотка! – заорал ее друг.

И инстинкт все же победил. Софья бросилась прочь. Не разбирая дороги, просто развернулась и побежала. Не оборачиваясь. Сзади явно слышались звуки борьбы. А потом чей-то вскрик.