Мыши

– Махнем,-согласился Чекан, заслуженный халявщик.

Подъехали к дому, поднялись на пятый.

– Мурзик, ты где? Иди сюда! Закуска явилась!

Из глубины квартиры явился кот Мурзик с бакенбардами и с хвостом, как у енота, приветствуя вошедших традиционным "мяу". Мотня сразу растрогался.

– Мурзик, ах ты, паршивец!

Поставил клетку на пол, и они с Чеканом уставились на животных, ощущая, как радостно замирает сердце, словно в детстве в зоопарке.

Мурзик заинтересовался серыми в клетке, приблизился напряженной охотничьей походкой. Мыши засуетились и к восторгу зрителей запищали.

– Ну, блин, сейчас будет!-прошептал Мотня.

Но тут произошло непонятное. Мурзик вдруг зашипел, чесанул от клетки и пропал в комнате.

– Мурзик! Мурзик!-всполошился Мотня, пошел его искать.

Мурзик забился под кровать, и сколько Мотня и Чекан ни звали его, не хотел вылезать. Попытались вытащить силой – заорал, стал цепляться за всё, что попало, когтями.

– Они, падлы, с ним что-то сделали!-сказал Мотня Чекану.-Утоплю я их теперь!

Мотня и Чекан направились обратно к клетке.

– Не, пацан, что-то они с ним сделали! Ты видал, как они суетились?.. Гляди, они ноги делают!..

Пока Мотня и Чекан общались с котом, мыши ухитрились открыть дверцу и разбегались из клетки во все стороны.

– Лови их!-завопил Мотня, заметался по прихожей, шарахаясь об стены, вешалку и Чекана.-Дави!..

Они запрыгали, грохая подошвами по полу. Двух мышей сумели раздавить, остальные смылись.

– Ну ты, придурок!-набросился Мотня на Чекана.-"Свезем!.. Мурзика порадуем!.." Теперь из-за тебя мышей полно в доме!

– Ничего. Мурзик переловит.

– А если не переловит? Если они его сожрут? Видал, как он от них дунул?

– Купи мышеловку. А я бы мышек оставил. Для уюта. Сидишь вечером, пьёшь чай, а где-то мышка: хрум-хрум… Вроде сверчка.

Мотня немного успокоился, только дышал громко – так с ним случалось, когда чувствовал себя немного дураком. Но кто сейчас-то был виноват, скажите, а?

– Ладно, Чекан, купишь мне мышеловку.

– Две куплю!-пообещал Чекан.

Вот жмот, нет чтобы для красоты сказать: "сто" или хотя бы: "десять"!

– Ладно, забыли. Давай выпьем-закусим. У меня от этих волнений аппетит разыгрался зверский.

У Чекана, понятно, разыгрался тоже.

– А то! Давно пора червяка замочить.

– Сейчас сделаем! Жалко, хавать очень хочется, а то бы отбивные разморозил.

Мотня любил готовить. Вообще был хозяйственный. В кухне у него валялась целая библиотека из книг по этому делу. Чекан подобрал одну и прочитал:

– "Грёбаная кулинария"…

– Не "грёбаная", а "грибная", придурок!

– Это я шучу,-ухмыльнулся Чекан.

– Ну, ладно! Сейчас по-быстрому сосисочек напустим…

– У тебя какие-нибудь молочные, в презервативах…-прикинулся аристократом Чекан.

– Ты что, пацан! Натуральные говяжьи, в бараньем чреве!

Пока сосиски кипели, пиво, помидоры с огурцами и остальное отнесли в комнату, где Мотня клево расставил всё на низком столе. Чекан почувствовал себя словно в хорошем ресторане, где был один раз, когда всей бригадой обмывали мочиловку Косого.

Мотня налил себе в кружку "5 лет Обручевскому району", Чекану – в другую, без надписи.

– Ну, за удачный день сегодня.

За окном солнце садилось в кратер из облаков. Небо сразу поскучнело и потускнело. Включили лампу. Заодно включили телевизор. В нем крутили кино про ихних заокеанских братков.

– Много у них разговаривают,-заметил Мотня.-Пока кого-нибудь замочат, на тыщу баксов наговорят.

– Наверное у них язык такой,-предположил Чекан.-Располагает к разговорам.

– Да нет,-разъяснил Мотня.-Просто в кино всё туфта. Вон, гляди, лысому ломом дали по балде, а он опять прыгает, как новый.

– Фуфло!-согласился Чекан.

– Ну, давай еще пивка задубасим. Это у них там общество потребления, а у нас общество употребления…

Но не успели они сделать еще по паре глотков, как с кухни послышался буравящий душу скрип, а затем растрепанный жестяной грохот. Мотня побежал в кухню, а Чекан остался допивать пиво.

Мотня вернулся озадаченный.

– Ничего не понимаю. Ящик из тубмы сам выполз и упал…

– Что там лежит-то у тебя?

– Да хрень всякая: проволка, гвозди, провода…

– Может, дом покосило?

– Тогда бы и другие ящики поехали, чудило!

– Значит, Филиппыч. У меня у тетки в доме живет Филиппыч. Она ему сахарок кладет, чтобы был добрей. Потому что, когда Филиппыч рассердится – всё вверх дном переворачивает. Никого не видно, а посуда с полки так и летит.

Мотня хмыкнул.

– Это ты кина насмотрелся.

– Да пошел ты! Мне тетка сама рассказывала! А общаться с ним надо ласково. Особенно если что-нибудь пропадет с ясного места, и никак найти нельзя. Значит, Филиппыч сбондил. Тогда надо сказать: "Филиппыч, забавник, поди поешь каши, отдай вещи наши". И через полчаса – хоп! – всё снова на месте. А если начать базар на забор мазать, то стремно будет… Еще он зеркало не любит…

– Я мочиловку Косого прошел, там стрельбы было – до неба. Во где стремно было, понял?

– Понял,-кивнул Чекан, потянувшись то ли к сосискам, то ли к пиву, то ли к тому и другому. Но не дотянулся.

Где-то затрещало, свет погас, телевизор потух. Комнату заполнили молчаливые сумерки.

Мотня отвратительно выругался.

– Монтеры наши, туда и так их!