Мышеловка

Когда солнце спряталось, присели перекусить. По небу, меняя очертания, текли облака, сливались, как воды разных рек. Маузер даже залюбовался ими. Вот плывет лодка… минута – и она превратилась в голову собаки. Вот плывет бублик с дыркой посередине, через которую просвечивает темно-синее небо, отслаивается от основного потока туч и, похожий на кольцо сигарного дыма, цепляется за верхушки сосен.

– Да, бывает, – сказал Артюхов и положил на колени датчик. – А еще есть пространственные пузыри. Попадешь туда и можешь неделю кругами бродить, даже ПДА отключается. Это Фрайб придумал, чтобы подопытные учились выживать в экстремальных условиях.

– Датчик покажет такой пузырь? – спросил Маузер и отправил в рот очередную ложку жирной, липнущей к губам тушенки, прожевал и озвучил то, что давно вертелось на языке: – Скажи, экспериментатор хренов, а если человека навечно замуровать, скажем, в цистерне, он там будет вечность сидеть? Ослабнет, зачахнет…

Артюхов помотал головой:

– Не, помрет от голода или недостатка воздуха и респаунится в другом месте, а его оружие, бронежилет, таблетки останутся там.

– Гуманно.

Маузер вытер банку лепешкой, с аппетитом сжевал ее и уставился на датчик.

– Игарт, сделайся-ка вороном, осмотри окрестности, а то туман опустится, ничего не видно будет. Черных, что нам встретились, мы прозевали. Как бы снова так не попасться. И еще желательно было бы знать, заглотнул ли Фрайб наживку и напал ли на отряд ветровцев.

Артюхов задумался, кивнул:

– Дело говоришь. Прошло два часа, они идут почти параллельно нам. Попытаюсь дать команду птичке, чтоб летела туда. Минут тридцать, и мы все узнаем.

Отрешившись, он защелкал кнопками ПДА. Маузер удвоил бдительность. Стоило ему остановиться, как возвращалось дурное предчувствие, накатывало волной, накрывало и тащило назад. Смысл спасать этот мир, если в том Ольга в опасности? Она может погибнуть. Она, вероятнее всего, погибнет.

Здравый смысл твердил, что Фрайб в любом случае уберет ее как нежелательного свидетеля. Наоборот, надо барахтаться! Если заманить его сюда и оборвать связи, освободится не только Ольга – сотни, тысячи людей.

Наконец Артюхов вздохнул с облегчением, спрятал ПДА и сказал:

– Получилось. В нескольких километрах – ни мутантов, ни людей. Только кабаны и собаки, но они чувствуют, кого можно трогать, кого – нет.

– Эх, жаль, что волшебную винтовку отдал, – вздохнул Маузер, поднимаясь.

Глава 12

Игарт-Артюхов

Ворон достиг отряда ветровцев через полчаса, и в голове разыгралось настоящее сражение за право на тело. Чтобы мониторить ситуацию там, кто-то постоянно должен был находиться в вороне, а кто-то – в теле. Естественно, становиться птицей не хотелось ни Артюхову, ни Игарту. В итоге Маузер решил за них, подкинув монету, и выиграл Игарт. Чтобы не было так обидно, решили чередоваться: три часа один несет вахту, три часа – другой.

У Артюхова не было времени ни для прыжков с парашютом, ни для полетов на параплане. Он думал, что острых ощущений ему и в жизни хватает. Только сейчас, паря между облаками и землей, он понял, как ошибался, что пренебрегал небом.

Каждое его перо было струной, на которой играли воздушные потоки. Он и подумать раньше не мог, что воздух – живой. Обалдев от новых ощущений, он на мгновение утратил контроль над птицей, и ворона чуть не перевернуло восходящим потоком. Рефлексы взяли свое, и ворон замахал крыльями, выравниваясь.

Надо было лететь дальше, но Артюхов не удержался, расправил крылья и скользнул по восходящему потоку. Чтобы ворона поднимало по спирали, нужно было скользить по кругу, чувствуя границы потока.

Возле пузатого облака ворона начало подсасывать, и он сложил крылья, камнем сорвавшись вниз, – ощетинившийся соснами лес, разделенные асфальтовой дорогой луг и ручей рванулись навстречу и замерли, дернувшись, когда он завис.

Если раньше Артюхов, сосредоточенный на цели, вяло реагировал на все, что не относилось к делу, то сейчас расслабился и мыслью растекся по окрестностям. Далеко на западе из разрывов туч выглянуло багряное солнце, и облако, которое было ниже остальных, вспыхнуло радугой. Еще он видел аномалии – мутные клубящиеся новообразования на теле реальности.

Еле заставил себя, то есть ворона, лететь дальше.

Он поклялся себе, что, если выживет и вернется, будет летать, и гори все огнем. До чего же приятно смотреть на мир свысока! Любая проблема уменьшается до размеров этого бульдозера, брошенного посреди заросшего поля.

Вот и ветровцы, живые и невредимые, огибают туманный клубящийся сгусток аномалии. Ворон замахал крыльями быстрее, догнал отряд и попытался разглядеть двойников. Маузера узнал сразу же: Влад снял кепку и повязал бандану. В принципе, молодец, правильно сделал, издали он очень похож на оригинал.

А еще куда-то подевался ястреб. Неужели Фрайб заметил подмену?..