Мышеловка

До воинской части было с полкилометра. Ни мутантов, ни аномалий на пути не встретилось. Ветер стих, птицы смолкли. Даже тучи прекратили бег и нависли серой пеленой. Хруст каждой ветки напоминал выстрел. Воздух словно загустел, зловещая тишина заставляла вздрагивать от собственного дыхания, замирать и озираться.

А вот и воинская часть. Отсюда к ней вела раздолбанная асфальтовая дорога, упиралась в полураспахнутые ржавые ворота, которые крепились к рельсам, вмурованным в бетон. За ними угадывалась будка КПП. Забор из плит рухнул, колючая проволока сгнила. Справа и слева над воротами возвышались стоящие торцами казармы, остальные строения поглотила зелень.

Ступили на асфальт, поросший молодыми деревцами и сорной травой. Без оружия Игарт ощущал себя голым. Возле ворот он выдрал из забора ржавый прут арматуры – хоть мнимая, да защита. Януш скользнул к КПП и прошептал:

– Удача!

Протиснувшись в будку, он снял со скелета каску и зашуршал по ящикам:

– Жаль, что оружие до нас потырили. От штурмовой винтовки я не отказался бы.

Игарт держал ухо востро, помня о бандерлогах, но мутантов слышно не было. Куда они подевались? Будто отвечая на его вопрос, они затопали, застрекотали. Неужели учуяли?

– Валим! – крикнул Игарт и попятился за ворота, но топот не приближался. Значит, бандерлогов встревожило что-то другое.

Донесся едва заметный, но все нарастающий гул. Заломило поясницу. Сиреной взвыл ПДА – Игарт аж подпрыгнул. Они с Янушем одновременно глянули на экраны и в один голос выругались. Задрали головы: небо на юге наливалось багрянцем.

Выброс!

Сообразив, что бандерлоги побежали прятаться в подвал и нападать не будут, Игарт рванул к памятнику забирать потерянные вещи, крикнув на бегу:

– Быстро собираем оружие и ищем бункер.

Игарт думал, что обнаружит на асфальте собственный обглоданный труп с простреленной башкой, но, видимо, бандерлоги утащили его и сожрали в казарме – туда тянулся кровавый след. Рюкзак валялся в крапиве, ПМ выпал из руки, когда мутанты поволокли тело, и лежал дальше.

Игарт нашел свой блестящий контейнер с редким артефактом, сунул в рюкзак, перекинул его через плечо:

– Януш, бежим, где склады! Заодно и схрон выпотрошим.

Магазин пришлось снаряжать на бегу. Теперь ломило не только поясницу, но и все суставы, свербело в голове, давило на уши, как если нырнуть метров на восемь. Игарт зажал нос, продулся – не помогло.

На юге небо стало малиновым. По тучам с легким треском пробегали ветвистые молнии, облака вертелись, будто их взбивали миксером.

Януш дернул ручку бронедвери на себя, она не поддалась – петли заржавели. Тогда он уперся в стену ногой, еще раз дернул. Без толку. Игарт взъерошил волосы и уставился на небо, где тучи вертелись так, будто они живые и пытаются увернуться от молний. Понятно, что за смертью последует новое воскрешение, но душа все равно сжималась от ужаса.

– Давай отнесем вещи за ворота, – предложил он и удивился собственному голосу, который звучал будто из бочки. – Чтоб легче было их забирать, когда воскреснем.

– Дело говоришь, – Януш в сердцах пнул стену и уже собрался уходить, но в подвале затопали, звякнула щеколда. Игарт прицелился в черноту за открывшейся дверью.

– Давайте, бродяги, скорее к нам!

Люди! Обрадовавшись, Игарт сунул пистолет в кобуру и переступил порог, Януш – за ним. Когда захлопнулась дверь, мир погрузился в черноту, только шумное, с присвистом дыхание выдавало человека.

– Спускайтесь, – проговорил незнакомец.

Первым пошел Игарт, следом – Януш. В подвале загорелась свеча – на стенах отпечатались черные тени людей.

– Повезло так повезло, – проговорил Януш, попрыгал на одной ноге в надежде, что перестанет давить на уши. – Парни, а вы давно здесь? Нас тут убили бандерлоги, мы за шмотом вернулись…

Его голос оборвался, когда он спустился по ступеням и увидел, что это за люди. Черные. Шесть человек, седьмой, тот, что впустил их сюда, сзади. Игарт выхватил пистолет, чтобы застрелиться и восстать в другом месте, но получил тычок в шею от позади идущего и рухнул на пол.

Маузер

Душные сумерки обступили офисный центр. Свет, льющийся из окон, нехотя продавливался сквозь насыщенную смогом осязаемую тьму, приобретая синеватый оттенок. Автомобили на парковке дышали жаром и бензиновым чадом; машин было немного, офисный планктон давно разъехался по домам, кабакам и клубам. На площади перед магазином резвились скейтеры. Тускло теплились уличные фонари. Глючная голограмма с рекламой зубной пасты распадалась над тротуаром роем беспокойных пикселей.

Эта обыденность расслабляла, притупляла бдительность.

Маузер быстрым шагом пересек парковку. Озираясь по сторонам, пробежался по тротуару, нырнул в холл, как только стеклянные створки дверей услужливо разъехались в стороны.

И тут тишь да гладь. Многие офисы уже закрыты, но кое-откуда доносятся голоса, слышен звук работающего телевизора. Воздух прохладен, пахнет кофе и корицей.