Мышеловка

– Ой, вот вы где, – она раздала оружие и принялась толкать гостей в кухню. – Идем скорее! Сейчас будет обыск, а тут есть погреб. От него – подземный ход. Норушник его вырыл, я заделывать не стала, думала, вдруг пригодится.

Присев, она поддела красными ногтями деревянную откидную дверцу – пахнуло картошкой и сыростью.

– Скорее туда! Ну же! Мы своих не бросаем.

Первым прыгнул Игарт и, пока светло, огляделся: кривые земляные стены, на той, что напротив, – медвежья шкура. У стен – ящики с картошкой, морковью, сушеными грибами. Игарт отодвинул шкуру. Как он и предполагал, она скрывала узкий лаз. Януш спрыгнул, бармен закрыла люк, и помещение погрузилось в темноту. Игарт подтянулся и протиснулся в нору.

– Не видно, блин, ни черта! – возмутился Януш, включил КПК и посветил себе экраном.

Бежать приходилось в темноте и на четвереньках. Руки, испачканные грязью, замерзли, кожа на коленях стесалась. Что происходило наверху, оставалось только догадываться.

Вот черные врываются в бар, мечутся, взбегают на второй этаж, бармен открывает номер, где жили интересующие их объекты, пожимает плечами и вертит головой. А вот что дальше, Игарт представлять не хотел. Черным ничего не стоит разделаться с людьми, покрывающими беглецов. Если они найдут ход в подвал, то так и сделают. Если не найдут, скорее всего, просто уйдут, им пока не выгодно настраивать против себя обитателей Зоны – их, мягко говоря, недолюбливают, а так вообще могут объединиться и задавить массой.

Ползли, пока Игарт не ткнулся лицом в траву, маскирующую выход. Сдал немного назад, уперся в пробку из травы и мха и вытолкал ее. Свет резанул по глазам, он прищурился, выглянул из лаза, спрятанного под корнями огромной сосны. Впереди – еще два ствола, за которыми угадываются забор и дозорная вышка, а также фигуры в черных комбинезонах.

Пригибаясь, Игарт вылез, спрятался за ствол и прошептал:

– Закрой выход.

Когда Януш замаскировал лаз, короткими перебежками ломанулись в глубь леса. Вспомнив об аномалиях, Игарт замедлился и принялся бросать перед собой гайки.

До слуха донеслось автоматное соло. Ему отрывисто ответил бас дробовика – одного, а затем второго. Подключились пистолеты, и голоса оружия слились в хор, где изредка выделялось лишь буханье гранат.

Песня смерти. Каждый звук – порванная струна чьей-то жизни. Игарт поймал себя на мысли, что ему безумно жаль бармена-трансвестита.

– Пойдем отсюда, – прошептал Януш, но Игарт поднял руку:

– Стой. Македонск – целая область, и они своих не бросают. Думаешь, простят черным гибель целой деревни? Сомневаюсь.

– К чему ты клонишь?

Игарт криво усмехнулся:

– Надо натравить на черных сначала македонцев, потом еще кого-то, чтоб им стало не до поисков мифического избранного.

– Наконец-то до тебя дошло, что это не я. Давай убираться отсюда. Они могут пойти по нашим следам, – Януш бросил вперед шуруп и побежал. – Давай скорее!

* * *

Сначала шли наугад, лишь бы подальше от черных. Потом сверились с картой, и оказалось, что двигались в правильном направлении. До схрона – два с половиной километра. Оставалось преодолеть пролесок, березовую рощу и заболоченный луг, помеченный значком радиации. За ним и находилась заброшенная воинская часть: две казармы, столовая, ангары для машин и складские помещения. В том, что справа, и был схрон.

В березовой роще добыли из аномалий двух слизней и, пройдя болото, сжали их в руках, чтобы пропотеть и вывести из организма радиацию.

Лес оборвался, уступая место зарослям сирени и дикой вишни. Кусты так разрослись, что поглотили невысокие здания складов – были видны лишь три серые крыши длинных казарм. Игарт остановился:

– Кажется, пришли.

– Нужно научиться понимать Зону, и она поймет тебя, – проговорил Януш, разглядывая шиферную крышу ближайшей казармы, возвышающуюся над молодыми вишнями. – Здесь есть все необходимое, надо просто научиться искать.

– Ну что, – Игарт зашвырнул гайку вперед, она ударилась о стену. – О мутантах ничего не пишут, будем считать, что нам повезет, и их тут нет. Идем? Что тебе говорит Зона?

– Чего-то молчит. Ну, ок, – кивнул Януш и вместе с Игартом зашагал вперед, к казарме.

Перелезли руины бетонного забора с ржавыми остаткам колючей проволоки, продрались через вишневые кусты и остановились возле стены на осыпавшейся штукатурке и битых стеклах. Казарма походила на стандартное советское общежитие: длинное, пятиэтажное, деревянные оконные рамы выкрашены в синий. Правда, сейчас краска на них вздулась волдырями.

Игарт заглянул в выбитое окно: квадратная комната, у стены – разобранная панцирная кровать, куча истлевшего мусора. С потолка свисает белый провод.

– Прикрывай, – скомандовал он, подтянулся и влез в окно, отбежал к облупленной двери, со скрипом приоткрыл ее, выглянул.