Мышеловка

Выйдя на крыльцо, я обвожу рассеянным взглядом присутствующих. Чуть дольше задерживаюсь на приёмной матери, нервно мнущей праздничный передник. Она стоит неподалёку, поэтому мне отлично видно с каким неодобрением воспринят свадебный наряд, ведь из-за спешки Нанэка не успела лично проконтролировать его покупку. Понадеялась на Дари, а та вдруг взяла да и поддержала мой бунтарский выбор.

Секунда, вторая, затем под вступительную дробь заигравшего марша, гости взрываются громкими криками на родном диалекте, так как в особо торжественные моменты привычная для нас русская речь частенько отходит на второй план.

– Те авен бахтале, зурале!*

– Те траин лэ тэрне жи анде-к шэл бэрш!*

Под звуки фанфар Драгомир медленно движется к украшенному искусственными цветами крыльцу, и с каждым его шагом я чувствую, как ужас всё туже стягивает мышцы, а воздух будто не доходит до лёгких.

– Те авес бахтали,* – произносит он спокойно глубоким голосом, протягивая нежный букет из белых фрезий, а взгляд его воровато скользит по моему лицу. Согласно обычаю, нам нельзя смотреть друг на друга или проявлять какие-либо чувства, возбраняется даже вежливый разговор, тем не менее, Драгош почему-то решил пренебречь этим запретом, что выглядит вдвойне поразительно, с оглядкой на строгие устои его семьи.