Мышь

— Подожди быстрее, давай потихоньку пока поедем. Я хоть немного освоюсь.

Сева аккуратно перевёл рычаг в прежнее положение, и поезд замер. Ок. Значит так! Он снова перевёл его — на одно деление, на два. Электричка стала набирать скорость. Ему было странно и ужасно приятно вот так «играть» в машиниста! Чувствовать, как огромный поезд находится под его полным контролем! Они проехали стрелки — Сева надеялся, что они были именно в том положении, которое было им нужно, и прибавил скорости.

Лев перестал рычать, вылез из-под кресла, встал на задние лапы и положил передние на панель управления. Вместе с Костей он пристально смотрел в лобовое стекло — прежде ездить в кабине машиниста им обоим не доводилось, и оба заворожённо смотрели на стремительно меняющийся за окном пейзаж.

Сева ещё прибавил скорости. Он помнил, что первая после вокзала станция — «Москва-3» — будет очень скоро. Интересно, а там что? Есть ли там заражённые?

Ответ они узнали очень быстро. Заражённые были. Видимо, услышав гул приближающейся электрички, они заметались по платформе. Инстинкт гнал их к источнику звука, и чем ближе поезд с мальчишками подъезжал к «Москве-3», тем больше заражённых падали на рельсы…

Рука Севы инстинктивно дёрнулась замедлить поезд, но он не стал. Зачем? Чем меньше заражённых, тем лучше. Огромная электричка на полном ходу смяла всю толпу, оставив за собой на путях лишь кровавую кучу тел. Наверное, он должен был чувствовать по этому поводу хоть что-то, но он не чувствовал.

— Коть, а попробуй найти тут кнопку гудка? — Севе пришла в голову, как ему показалась, очень удачная мысль.

— Зачем? Ща!

— Я подумал, что если перед станцией я буду ещё и на гудок нажимать, то может быть мы ещё больше заражённых подавить сможем!

— Точно! И может быть кто-то, кто за нами пойдет, останется в живых!

Они оба заметно повеселели. Косте потребовалась минута, чтобы найти гудок, но стоило ему его обнаружить, он не раздумывая немедленно им загудел. Лев Семёнович резкого звука страшно испугался и спрятался обратно под кресло, откуда Косте пришлось его снова доставать, успокаивать и убеждать, что всё в порядке.

Приближалась следующая станция — Костя нажал на гудок. Севин план сработал отлично, и их поезд снова оставил за собой груду тел.

— Ну теперь давай побыстрее, а?

— Ладно.

Сева сдался не только из-за просьбы Кости — пока всё шло хорошо и было под контролем, почему бы не поехать побыстрее? Так они и скорее доберутся до пункта назначения. Он передвинул рычаг регулировки скорости сразу на два деления. Поезд ускорялся, и Сева от радости даже начал насвистывать. Костя стоял рядом, гладил их новую собаку и улыбался. У них всё получилось! Сейчас они доедут вот так прямо до самой станции, где их дача, где их встретят бабушка и дедушка!

— Сев, как ты думаешь, а бабушка нам сделает плюшки? Свои фирменные, с сахаром?

— Сделает, конечно. А я у неё ещё пирог с картошкой и грибами попрошу.

— Обнимем только их сначала. И выспимся. В своих кроватях…

Сева на секунду представил, как они заходят в свою комнату, ложатся в привычные кровати. Как в комнате пахнет яблоками, как придет кошка Дуся и будет мурчать, сначала уминая Севину спину мягкими лапами, а потом удобно на ней устроившись. Но эта мысль прожила в Севиной голове лишь секунду. Или две. Её сменила другая: это не мечта, это воспоминание. О той прошлой жизни, которой уже никогда не будет. И стоящая в общей комнате кровать, на которой спали папа и мама, навсегда останется пустой. Если мы и доберёмся до дома, и если зараза и смерть обошли его стороной, то нас встретят убитые горем бабушка и дедушка, потерявшие любимую дочь. Они будут счастливы нас видеть, они будут обнимать нас и целовать, но, наверное, до плюшек дело дойдёт не сразу. Если вообще дойдёт.

Сева опять очень остро почувствовал то, о чём они говорили с Костей в метро: смогут ли они когда-нибудь снова быть счастливыми? По-настоящему радоваться? Чувствовать вот ту чистую радость без примеси грусти и тоски. Чувствовать так, как чувствовали прежде. До эпидемии.

За своими размышлениями он отвлёкся и не следил за дорогой — ну в конце концов, это же поезд, у него рельсы, что вообще может случиться? Но он снова сосредоточился, сфокусировал взгляд и закричал от ужаса. Костя, который, сидя на корточках играл с собакой, вскочил как ужаленный и тоже посмотрел в окно.

— Рельсы заканчиваются!

Как бы странно ни звучали эти слова, но это была правда. Впереди — может быть в километре от них — рельсы заканчивались и на сколько хватало глаз начиналась выжженная пустыня, усыпанная сотнями кратеров от взрывов бомб. А за пустыней…

— Сева, Сева, тормози! Тормози!

Костя паниковал, и Севе нечем было его успокоить.

— Мы не успеем! Я разогнался сильно. Электричка не может сразу остановиться, она ж тяжёлая! У неё инерция!