Мышь

— Иначе он ещё кого-нибудь съест. И мы в этом будем виноваты.

Сева кивнул. Другого варианта и правда не было — как они могут идти дальше, оставив за собой для других путников смертельную опасность? Никак. Но убивать человека, даже заражённого… Он подошёл к краю платформы и впервые вгляделся в него.

Это был дядька лет сорока. Он был невысок, именно поэтому Севе так удачно и удалось оттолкнуться от его головы. На дядьке была чёрная футболка с нарисованной капибарой, пиджак, аккуратные синие джинсы и яркие цветные кроссовки. Он носил очки, но сейчас на нём осталась лишь оправа — обе линзы, видимо, выбило, когда потерпел крушение поезд. Сева стоял и думал: кем же был этот обычный мужчина до того, как его подчинил своей воле вирус? Может быть, он работал в рекламе или писал книжки? Или снимал кино? Сейчас им движет лишь голод, сейчас он утратил всё человеческое, что когда-либо в нём было. Но ведь было…

— Хочешь, я выстрелю?

Теперь Костин голос звучал жалобно. Сева не сомневался, что Костя сдержал бы слово и сам попробовал убить заражённого, но он никогда не позволит брату сделать этого. Папа говорил, что Косте ещё рано смотреть «Игру престолов», но он всё равно иногда подсматривал сериал у родителей через плечо и помнил слова одного из героев: «Тот, кто выносит приговор — сам заносит меч». Это его дело, его ответственность. Он был готов, но Сева сказал:

— Не, я сам попробую. Жалко его только, он ж не виноват.

— Жалко. И девочек жалко. И нас тоже.

Сева достал из рюкзака пистолет, снял с предохранителя и прицелился. Он сейчас не будет сомневаться и переживать, он сделает это потом. Когда они выберутся, он даст себе время, чтобы снова вспомнить и прожить все ужасы последних дней. И маму, и Машу, и вот этого — безымянного. Всех вспомнит и обо всех погорюет. Но потом.

Сева прицелился — заражённый перестал метаться и стоял, втягивая ноздрями воздух и запрокинув голову к своду станции. Сева выстрелил — первая пуля попала заражённому в грудь, он дёрнулся, повернулся на звук, и Сева выстрелил второй раз. «Его голова разлетелась на куски, как перезревшая тыква». Или как помидор. Или как какой-нибудь ещё овощ — Сева встречал такие описания в книгах. Но это всё была ерунда. На самом деле голова разлетелась не как тыква, а как голова живого человека. У которого были планы, мысли, сомнения. Здоровенный кусок черепа упал на пути, из пробитой черепной коробки начал вытекать мозг. Сева отвернулся.

— Пойдём? — Костя стоял к Севе спиной и задал вопрос очень тихо.

Они взяли рюкзаки и пошли. В вестибюле ненадолго остановились, вспоминая, какой именно выход им нужен, потом повернули направо и начали взбираться по длинному эскалатору.

— Знаешь что, давай теперь себе за правило возьмём без лишней необходимости ничего вслух, а тем более громко, не говорить? Чуть, блин, не погибли только что из-за моей глупости.

— Угу, постараюсь.

Станция «Красные ворота» была одной из старейших станций московского метро и, как большинство станций старой «красной ветки», была специально заложена очень глубоко. Чтобы попасть к поездам, сначала надо было пройти по короткому эскалатору в промежуточный сводчатый зал, а затем — уже по длинному-длинному спуститься непосредственно на станцию. Костя с Севой поднялись почти до самого его конца и остановились на предпоследней ступеньке.

Зал был полон заражёнными, их здесь было не меньше пары десятков человек. По всей видимости, это были те пассажиры, кого момент трансформации застал между эскалаторами. Они были неравномерно рассредоточены по залу, но большинство из них стояли чуть левее от замерших неподвижно мальчиков.

Минуту братья стояли без движения, внимательно оглядываясь по сторонам. Затем Сева рукой показал вперёд, к входу на короткий эскалатор. Метров двадцать, не больше. Ерунда. И на пути туда нет заражённых.

Сева посмотрел на Костю и, аккуратно ткнув его в грудь рукой, показал на пальцах: ты бежишь первым, я за тобой. Костя замотал головой, но Сева был непреклонен. Костя понуро опустил голову. Сева ткнул его ещё раз и показал пальцем на кроссовки: шнурки проверь. Мальчики удостоверились, что со шнурками всё в порядке, и приготовились бежать.

Костя сосредоточенно посмотрел вперёд, весь сжался, как сжимается пружина, и резко бросился вперёд. Сева подождал ровно секунду — просто чтобы не налететь на брата — и тоже побежал. Когда они пробежали мимо пары заражённых и были уже в метре от спасительного эскалатора, Сева заорал:

— Не тормози! Беги наверх!

Они добежали до середины эскалатора, прежде чем Сева рискнул обернуться назад. Заражённые не умели подниматься по лестницам, первые из них, бросившиеся вслед за мальчиками, упали. По их телам следующие заражённые смогли подняться чуть выше, но тоже упали. У подножия эскалатора образовалась куча хаотично движущихся тел.

Сева обернулся посмотреть, где брат — Костя был уже на самом верху. Он протянул Севе руку — отбить ладошку:

— Красава!

— Сам красава!

— Не, ну круто мы, а? Круто же!

— Круто. Хорошо, что ты тоже быстро бегаешь.