Мыс Иерихон

Очиститься от свалившихся на нас несправедливостей — как этого достичь?

Впереди по ходу движения на небе собирались перистые облака. Прямо передо мной пролетела стайка воробьев и взвилась вверх навстречу голубому небу.

Мысли мои снова прорезало черное крыло. Казалось, небо вот-вот разверзнется.

Машину стало заносить вправо и вынесло на грунтовую обочину. Я направила ее обратно на асфальт. В горле у меня пересохло, в висках стучало.

Джесси не просто очищался от свалившихся неприятностей. Он очищался вообще. Готовился оставить боль позади, отдавая Люку свой проигрыватель вместе с записями, которые он собирал в течение долгого времени. Отдавая Рики свою доску для занятий серфингом, продавая свой автомобиль.

Он говорил о смерти. Сообщал, что он рад тому, что я чувствую себя лучше и могу постоять за себя. Я нажала на тормоз и смотрела, где можно съехать с автострады. Он думал, что я больше не нуждаюсь в его помощи. Он мог освободиться. «Пустота. Повсюду, и тебя в нее затягивает».

Меня душили слезы. Бог мой! Я выехала на полосу скоростного движения. Машина передо мной еле тащилась. Я помигала ей фарами. Она остановилась, а я на полной скорости промчалась мимо. Выход, мне нужен был выход. Я больше не могла слушать музыку, мои уши воспринимали только пульсацию крови. Я видела, как под ударом черного призрака рушится мир. Я видела спокойное лицо Джесси. Я видела солнце, сверкающее над океаном позади него. Сверкающее на окнах. В его бесконечно далеких голубых глазах.

Сверкающее на пистолете.

Глава тридцать первая

Синса стояла у окна, из которого была видна подъездная дорожка. Она размышляла. «Ну пожалуйста!» Она расчесывала волосы, медленно проводила щеткой по густой черноте. Ждала, когда вернется Рики.

«Пожалуйста. Прошло уже более часа. Папочка, пожалуйста, возвращайся».

Неужели он собрался просто оставить ее здесь? Он не мог этого сделать. Она продолжала расчесывать щеткой волосы.

Если он не вернется в самое ближайшее время, это будет означать, что с ним что-то произошло на дороге, может быть, авария. Если у него помутнело в глазах или вдруг он потерял сознание. Такое просто не могло случиться. Она должна увидеть его. Они еще не закончили разговор.

Он был расстроен, но неужели настолько сильно, чтобы уехать, оставив ее одну, и внести путаницу в свое расписание на вторую половину дня? Шел уже пятый час. В четыре часа он ел сливочное мороженое и смотрел телепередачу, которую никогда не пропускал. Потом он пошел в сауну.

Но где же он сейчас, черт побери?

Она положила щетку. Если он не вернется в скором времени, это будет означать, что она неправильно рассчитала время, а может быть, и дозу.

Синса посмотрела на стол. Зерен в мешочке оставалось еще много. Можно было бы дать ему еще одну чашку чая. Первая чашка была рассчитана на глаз. Она не знала, какая именно доза выведет его из равновесия. Шон всегда использовал за один раз несколько зерен, чтобы подсушить пот. Она дала Рики в десять раз больше. Но если она превысила дозу, то он, возможно, не сможет вернуться.

Она взяла мешочек. Это средство называли «трубой дьявола», «бешеным яблоком», «адом», «марихуаной», «зомби», «белладонной», «зеленым драконом», «дурманом». Датура страмониум. Джимсон Вид.

«Проконсультируйтесь у своего врача, прежде чем его принимать. Все его ингредиенты токсичны».

«Вернись, папочка. Мы еще не закончили».

Следуя на полной скорости к дому Джесси и попадая колесами в выбоины, я управляла машиной одной рукой, а другой набирала номер на телефоне. Смотрела то на дисплей, то на дорогу.

— О Боже!

На железнодорожном переезде звонил колокол и мигали огни, опускался шлагбаум. В ста ярдах от переезда в мою сторону шел товарный поезд.

Нужно успеть проскочить. Черт, нужно же! Ведь можно еще.

Нет, невозможно.

Я изо всех сил надавила на тормоз. Завизжали шины. Антиблокировочная тормозная система затряслась, я вцепилась в рулевое колесо. Поезд подал звуковой сигнал. Посмотрели бы они, как я беру с места. Я придавила педаль тормоза до противопожарной перегородки. «Эксплорер» встал как вкопанный, заставив меня сильно подать голову вперед. Шлагбаум опустился. Локомотив с адским ревом помчался мимо.

Он все несся и несся. Дюжина вагонов, две дюжины. «Ну давайте же, давайте!» Я набрала номер Джесси. Включился автоответчик. Попробовала дозвониться по сотовому. Он был отключен.

А состав все шел и шел — тридцать вагонов, тридцать пять, и конца ему видно не было. Я позвонила в справочную и попросила дать мне номер Сэма Розенберга, соседа Джесси. Однако номер его телефона в книге не значился. Но может быть, полицейские уже подъехали к дому Джесси, отреагировав на сработавшую охранную сигнализацию.

Мимо меня с грохотом проносились товарные вагоны. Я крепко сжимала руль.