Мыс Иерихон

После того как она ушла, я стала просматривать почту. Это были нежеланные счета, требования их оплаты и, разумеется, уже порядком надоевшие предложения подписаться на новые кредитные карточки. Я разобрала конверты. Одна макулатура. И светлый желто-коричневый конверт. Он был адресован Роуэн Ларкин. Я тщательно прощупала его на предмет подозрительных проводов и вскрыла.

Это был экземпляр моего романа в бумажном переплете, в котором Тоби Прайс обнаружил какие-то противоречия. Книга была изуродована, иллюстрация на обложке — испоганена, а мое имя было соскоблено ножом. Большинство страниц вырвано, но те страницы, где было написано о ликвидации солдат Роуэн, сохранились. Страница, на которой описано, как их убили, была очерчена толстым красным фломастером. А стрелкой указывалось на самое страшное злодеяние. Крупными буквами было написано: «Ты сука!»

У двери послышалось движение, потом раздался стук. Я вскочила от страха.

Это был Марк. В руке он держал букет фиолетовых ирисов. За его солнцезащитными очками скрывалась загадочная улыбка. Когда я открыла дверь, улыбка исчезла.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Я подала ему желтый конверт и свой роман, сжала руки в кулаки и приложила их к своему лбу. Марк повесил очки на ворот рубашки и с серьезным видом прочитал надписи на конверте.

— Почтовый штемпель Лос-Анджелеса.

Я колотила себя по лбу кулаками.

— Господи! Господи! Господи!

Марк отвел меня к дивану и усадил на него. Я слышала, как он позвонил в полицию. Потом он пришел и сел рядом.

Я сидела, зажав руки между колен.

— Дело не кончено. Мерфи сказал, что дело не кончено, и добивается того, чтобы я это поняла.

Марк обнял меня за плечи. Я почувствовала его силу и тепло, от которого у меня внезапно начался озноб. Взгляд его карих глаз был хладнокровен. Это было лицо бесстрастного игрока.

— Я буду охранять твой дом семь суток в неделю, — сказал он.

Пришло чувство облегчения, благодарности и влечения к нему, которое возникло, как возникает лихорадочное состояние. Это тоже пугало меня.

— Спасибо. Но мне нужно еще кое-что.

— Что же?

— Я хочу потренироваться в стрельбе по мишени.

Марк согласно кивнул и встал, взяв меня за руку.

— Пойдем.

Он отвез меня на стрельбище, которое находилось в горах у Вест-Камино-Сьело. Зарегистрировавшись, мы пошли на площадку, где Марк выложил пистолет Брайана, магазин и коробку с патронами калибра 9 мм.

— Ты когда-нибудь вообще стреляла из пистолета?

— Конечно. Я же ребенок военных. Я хочу убедиться в том, что способна поражать движущуюся цель. В темноте. Пятьдесят раз подряд.

Он взял пистолет.

— Вот твое оружие. Полуавтоматический пистолет «беретта», — сказал он и вложил его мне в руку. — Подержи его и почувствуй вес.

Я уже таскала его из гостиной в спальню и обратно несколько раз, так что его вес — всего пара фунтов — меня не удивил. Сжимать в руке этот холодный металлический предмет было приятно.

— Хорошо, — сказал Марк. — Ты способна провести час без поддерживающей повязки?

Я старалась. Он помогал. Снарядил обойму, снял пистолет с предохранителя, передернул затвор и дослал патрон в патронник. Помог принять надлежащую стойку: ноги на ширине плеч, колени слегка расслаблены. Я держала пистолет двумя руками, левая рука придерживала правую.

Он притронулся к моему раненому локтю:

— Рука в порядке?

— Да.

— Держи, почувствуй вес, — сказал он. — Через некоторое время он может оказать влияние на точность стрельбы. А если возникнет необходимость в стрельбе, спокойствие тебя покинет.

Терпение. Все это я уже знала. Но то, что он повторял все это для меня, успокаивало.

— Главное — придерживаться раз и навсегда принятого решения. Если ты взялась за оружие, это означает, что ты оказалась в ситуации, когда перед тобой стоит вопрос жизни и смерти. Ты должна стрелять, чтобы убить. Не ранить, не отогнать, не напугать. Понимаешь?

— Вполне.

— В самом деле? Ошибки допускать нельзя. Ты должна придерживаться уже принятого решения. Иногда женщины… — Он поднял руки. — Не обижайся на то, что сейчас тебе скажу. Моя бывшая жена закончила курс самообороны. Инструктор внушал своим курсанткам, что женщины порой позволяют чувству сострадания взять над собой верх. Они могут начать колебаться, отказываться в последний момент от принятого решения, не желая нанести смертельный удар.

— Передо мной такой проблемы не стоит.

Я выставила пистолет вперед. Он поддержал мою руку. Марк излучал такую мощную энергию, что она пронзала меня как огненная стрела.

— Марк, я…

Его глаза смотрели на меня.

Я не знала, что сказать ему, не знала, какие чувства владеют мной, и вспомнила советы Брайана.

Марк все еще смотрел мне в глаза.

— Что?

Я поправила положение пистолета в руке.

— А еще что-нибудь твоя бывшая жена усвоила на занятиях?

Некоторое время он молчал. Потом убрал свою руку с моей.

— При стрельбе на дистанцию в десять футов большинство стрелков в тебя не попадут. Если ты не вооружена, то лучше убежать.

— Я должна быть вооружена.

— Тогда спланируй так, чтобы оказаться в десяти футах от своей цели, чтобы иметь шанс поразить ее.

— Ясно.