Мыс Чёрных сов

Прошло около часа. Она внимательно осмотрела каждую бумажку, однако ничего интересного не нашла. Зина задумалась. Неужели она напрасно влезла в эту квартиру и поссорилась с Сашей? Такого быть не могло. Должны же существовать какие-то секретные документы!

Теперь она даже не сомневалась, что Анатолий Маринов и есть тот секретный шпион, которого ищет Бершадов. Но где же доказательства этому? Зина начала хаотично рыться в столе.

Пустые ящики лежали на полу. Зина не понимала потом, как все дальше произошло. Она просунула руку в пустые отверстия, откуда были вынуты ящики, в самую глубину стола, и принялась шарить рукой по стенке. Очень скоро ее пальцы наткнулись на приклеенную к ней папку.

Зина с трудом стала отдирать папку. Сделать это было достаточно сложно, Маринов приклеил ее плотно и крепко. Наконец это ей удалось. С трудом ее вытащив, Зина уставилась на канцелярскую папку из плотного желтоватого картона, ничем не отличающуюся от всех остальных папок, разбросанных на столе. Сверху написано ничего не было.

Чувствуя, что она нашла то самое, Зина раскрыла свою находку. Ей сразу на руки выпал карандашный рисунок совы, выполненный на простом листке в клетку, вырванном из тетрадки. Это было очень профессионально выполненное, четкое изображение. Глаза у совы отсутствовали. Вместо глаз неизвестный художник изобразил почти квадратные, пустые впадины, четко обрисованные карандашом. Под рисунком была подпись, сделанная от руки, каким-то нервным почерком: «Совы не спят».

Следующим шел листок, явно вырванный из какой-то энциклопедии или научной книги. Зина принялась читать. Никаких пояснений, к чему вообще относится этот текст, здесь не было.

«Черный — мыс на западе Крыма, на территории Черноморского района Республики Крым. Вдается в Каркинитский залив Черного моря. Расположен к западу от непосредственной близости села Межводное. Береговая линия мыса со стороны Каркинитского залива — обрывистая, абразивного типа, Ярылчагской бухты — пологая, каменистая.

На мысе — идеальное место для расположения навигационного маяка. Проект о сооружении створного навигационного знака на мысе Черный подан для утверждения специальной комиссии.

Бухта — закрытая территория, согласно существующему приказу за 1936 год. Природа — подходящая для сооружения специальной тренировочной базы. Вокруг мыс окружает поле с однолетней травяной растительностью без дорог с твердым покрытием».

Здесь печатный текст заканчивался. Дальше шел простой белый листок с записями от руки. Почерк был уже другим. Это был почерк более спокойного, уверенного в себе человека. Буквы на бумагу ложились твердо и ровно. Написано было следующее:

«Отдаленность от ближайшего населенного пункта приветствуется. Для выполнения проекта мыс Черный идеально расположен топографически. Два осмотра с замером территории: конец декабря 1936 года, июль 1937 года. Идеальное соотношение по всем пунктам, описанным в специальном предписании. После строительства первой линии береговой базы была спецкомиссия с утвержденным планом. Внесены коррективы и изменения. Так, согласно второму предписанию, лечебница с основной частью лаборатории перенесена за пределы Базы А, в пункт на основной карте в степной части окрестностей.

Тренировочная База Б расширена до морской, береговой линии. Следующая инспекция — конец 1938 года. Ответственный за инспектирование подготовки и территориальную безопасность специального пункта назначения — А. Маринов».

Зина перевернула листок. На нем была карандашная надпись. Она узнала тот же самый почерк, которым было написано о совах, — нервный, прерывистый. «Мыс Черных сов».

Мыс Черных сов. Теперь многое становилось понятным. Именно на этом мысе была устроена какая-то секретная лаборатория вместе с тренировочной базой, которой занимался морской флот. Было ясно, что в этом проекте речь шла не о дельфинах — о людях. Но, возможно, и дельфины, и люди должны были выполнять одни и те же задачи.

Очередной секретный проект. Маринов был одним из доверенных лиц. Ему была поручена часть этой секретной операции. Это означает, что если он действительно был иностранным шпионом, весь проект оказывался под угрозой.

Бершадов был прав. Все оказалось слишком серьезно. Зине было страшно. Следующим в папке снова лежал бумажный листок — с надписью чернильной ручкой, черными чернилами. Почерк снова был Маринова — твердый, уверенный, четкий. Теперь Зина отлично различала эти два почерка. Интересно было, кому принадлежал второй? Почему-то Зине подумалось, что таксидермисту.

Не было никаких оснований так думать, но Крестовская не могла справиться с ощущением, что это был почерк старика. Ему же принадлежал рисунок совы. Почему он так тесно сотрудничал с Мариновым, а значит, с иностранной разведкой?

Ответ пришел сам собой, ниоткуда, но был таким четким, что Зина даже не сомневалась в его правильности. Причиной был внук. Старик связался с иностранной разведкой из-за внука. Скорей всего, Кирилл попал к вражеским диверсантам и был вынужден с ними сотрудничать.