Мы знаем, что ты помнишь

Магнус скользнул обратно на свое место. Покатал холодную банку с пивом по лбу, прежде чем открыть ее. Крышка отлетела в сторону и приземлилась неизвестно где.

– Я говорю это только сейчас и только тебе, – предупредил он.

Сейчас и больше никогда.

Тот вечер. Когда он на мотоцикле добрался до Локне, потому что знал, что Лина собирается там с кем-то встретиться.

– Она спасла мне жизнь, – сказал он.

– То есть?

– Ты когда-нибудь можешь просто помолчать и дать мне сказать?

Эйра зажала рот рукой. Молчу-молчу.

– Лина рассказала, что они договорились там встретиться, что она собирается сбежать с этим парнем, и я страшно приревновал ее, – Магнус говорил, не глядя на Эйру. Каждый смотрел прямо перед собой, мимо друг друга. – Я хотел вернуть ее обратно или побить этого парня. Я не знал, чего я хочу. Может, просто увидеть их, чтобы в моей тупой башке, наконец, сработало, что все, приехали, финиш – я потерял ее, но потом я увидел их внутри. Она была голой, без одежды. Черт, я решил, что он собрался ее изнасиловать. Там были цепи и прочие причиндалы.

Магнус ворвался внутрь. Хотел развязать Лину, защитить ее, врезать этому придурку по морде, но парень оказался сильнее его. Это он только сейчас узнал, какое у него полное имя, а тогда он был просто Кенни, Лина выкрикивала его имя, и ее крик эхом разносился по старой кузнице. Этот Кенни был совсем дикий и больной на всю голову. Он использовал против Магнуса прием из дзюдо, так что тот даже сообразить ничего не успел, как уже рухнул на каменный пол. В следующее мгновение он почувствовал на своем горле железную цепь, в глазах потемнело…

Когда Магнус вновь получил возможность дышать, парень лежал на нем, как куль с песком. И повсюду была кровь. А Лина… Лина стояла позади него с железным прутом в руках.

Лишь сбросив с себя тело, Магнус понял, что парень совсем мертвый.

– Просто валялся там и пялился застывшим взглядом в эту самую пресловутую вечность.

– Так это она, – заметила Эйра. – Не ты.

– Я сказал, что возьму вину на себя, но Лина отказалась. Завопила, что ее жизнь навсегда будет испорчена, если я начну болтать. Что ее отправят куда подальше, где станут держать взаперти. Она была сама не своя, да к тому же под дозой. Орала, что это я виноват, что мы оба сядем на кучу лет, и уж лучше тогда она сразу покончит с собой.

Магнус шмыгнул носом и вытер лицо рукавом футболки. Из-за сумерек Эйра не могла сказать с уверенностью, но, возможно, это были слезы.

– Это правда, – заговорил он снова, – она бы не пережила этого. Лина была не тем человеком, которого можно вот так просто взять и запереть в клетке. У нее зараз по семь мыслей было в голове, и половина из них – черные. Подозреваю, что она пила, чтобы забыться. Когда родители пытались удержать ее дома, она, если нужно, могла вылезти через чердак. А еще она хорошо умела строить из себя пай-девочку и врать о том, чем она занималась, так что вряд ли они знали о том, что она занимается сексом. И еще дома она всегда ходила в одежде с длинным рукавом, чтобы никто не увидел ее татуировку.

– Что за татуировка? – прежде чем отправиться в Стокгольм, Эйра еще раз перечитала описание Лины. – В материалах по делу не было ничего про татуировку.

– Ну еще бы! Ведь это же ее родители давали особые приметы своей дочери, а они многого не знали. Я сам был рядом, когда она ее делала.

Магнус задрал левый рукав. Вся его рука была испещрена классическими, как у моряка, мотивами, которые он сделал себе лет в двадцать.

– Сердце и несколько птиц. Я воображал себе, что это символ для меня или нашей любви – я ведь тот еще идиот.

Он продолжил говорить, возвращаясь обратно к той ночи, когда они вдвоем с трудом выволокли труп из кузницы и потащили его вниз к реке, но Эйра его почти не слушала.

Она видела перед собой это сердечко, на предплечье, с несколькими птицами, сбегавшими до сгиба локтя. Официантка, собиравшая посуду со столиков в стокгольмском кафе. Эйра видела эту татуировку прямо перед собственным носом и ничего не поняла. Женщина была немного пухленькой, с чересчур короткой стрижкой – она бы ни за что не подумала, что Лина решилась так выглядеть. Передать ей что-нибудь при встрече? И Эйра дала ей бумажку со своим именем, и та, должно быть, поняла, пусть не сразу, но потом проверила, чьей сестрой была посетительница кафе.

– Мне нужно в туалет, – сказал Эйра и исчезла в доме, прихватив с собой телефон.

Сидя на унитазе, она искала женщину по имени Симона, но больше не находила ее.

Страница оказалась удалена.

Когда она вернулась, Магнус сидел, обхватив голову руками.

– Я так долго ждал, что кто-нибудь найдет его тело, что уровень воды в реке понизится или что он сам всплывет. Просыпаясь, я каждый день был готов к этому.

– Ты не должен был признаваться в том, чего не совершал, – наставительно произнесла Эйра.

– Но ведь я действительно виноват, примчался туда, стал шуметь. Надо было просто дать им сбежать, куда угодно.

– Ты сказал, что он насиловал ее.