Мы живы!

— Такаги-сама! — склонился он. — К северным воротам подъехали две машины. В них военные. Китайцы. Старший представился дасяо Гюреном Фэном. Он просил о разговоре с вами.

Соичиро с Юрико переглянулись.

— А эти как тут оказались? — негромко сказал Такаги. — Ладно. Скажи, чтобы дасяо пропустили. Остальные пусть ждут за воротами.

— Хай! — боец отвесил поклон и испарился.

— Похоже нарисовались проблемы, — сказал Соичиро, смотря на дверь.

— Выслушаем их, — откликнулась Юрико.

Соичиро посидел некоторое время молча. И вдруг усмехнулся.

— Что такое? — спросила Юрико.

— А знаешь, пускай-ка этот Такаси поприсутствует, — сказал он. — Раз уж он так рьяно взялся за дело, надо его поощрить.

Юрико на несколько мгновений задумалась.

— Я пойду скажу, чтобы ему передали, — сказала она.

* * *

Поместье Такаги.

В городе опять что-то дымило. Там шла война. Поместье, на самом деле, — этакий островок более-менее спокойной жизни. Даже жаль, что так всё получилось.

Впрочем, Такаги же останется жить. Просто так же, как и я, с мраком бессилия в сердце. Ему будет некому мстить. Это и будет достаточной карой. Да, так и будет…

==== 16 глава ====

Поместье Такаги. Накаока Асами.

Эти дни в торговом центре казались теперь каким-то ночным кошмаром. В памяти они не делились на, собственно, дни, а слились в одно сплошное тягостное время ожидания. Ожидания не спасения, а просто конца. Любого. Чтобы это все закончилось. Чтобы не видеть, как окружающие тебя люди, в первый день пытающиеся звонить, выяснять судьбу родных, впадают в черную меланхолию и забиваются в какой-нибудь угол. А кто-то начинает вдруг без всякой внешней причины крушить все вокруг, с перекошенным лицом. А потом вообще просто открывают двери…

Откуда эти парни, что пришли им на помощь, словно в кино, в самый последний момент, взяли эту уверенность в своих силах? Почему они вчетвером смогли, почти не используя огнестрельное оружие, не просто отбиться от мертвяков, а зачистить весь этаж в ноль? Почему их голоса звучали громко и уверенно?

Почему та пожилая пара, совсем не воинственного вида, взяли и остались в том коридоре, чтобы запереть двери? Почему они это сделали, обрекли себя на ужасную смерть, ради тех, кто постоянно говорил им, что им повезло, потому что они прожили жизнь в спокойствии? Ради тех, кто кричал им в лицо обидные фразы о том, что все кончено и именно они виноваты в том, что так все получилось?

Асами снова подавила комок в горле, вспоминая фразу той женщины, когда парень в очках (Кота, его Кота зовут), склонился над ней:

— Молодцы. Вы… молодцы. Обещайте, что выведете… И не дай мне превратиться в них…

Асами осталась. Она смотрела, как этот парень достал пистолет и приставил к виску женщины. Она видела, как та ободряюще сжала его руку и специально отвела взгляд, чтобы парень не смотрел ей в глаза…

Почему тот, второй, что буквально шинковал мертвых самым настоящим мечом, молча вывел Коту из того коридора? Почему его взгляд был такой же спокойно-промораживающий, как и у той женщины?..

Они привезли их сюда, в поместье. И Асами впервые за эти дни, оказалась предоставленной самой себе. Не нужно было постоянно оглядываться и наблюдать за остальными. Не нужно было вздрагивать от оценивающих взглядов мужчин. Ее отвели в комнату, где показали футон, на котором она теперь будет спать. Окружающие не приставали с расспросами. Почему эти люди другие? Почему на их лицах нет печати обреченности?

Асами вздрагивала от того, что слышала смех. Как давно она не то, что смех, улыбки не видела. А здесь… Обсуждали какого-то парня, которого по прибытии в поместье, встретили сразу две девушки. Девушке на секунду показалось, что они все сошли с ума. Или что это она сошла?

Здесь жили. Именно жили, а не ждали, что произойдет. Строили планы, пускай только на следующий день, но это было…

Проснувшись на следующий день еще затемно, Асами долго лежала, наслаждаясь этим чувством отсутствия постоянной, давящей плиты отчаяния и страха. Не нужно было прислушиваться, не шоркает ли где ногами мертвяк. Не нужно было вглядываться в темноту, высматривая, не сломались ли рамки морали у кого-нибудь из мужчин. Вокруг мерно и спокойно дышали женщины (Асами поселили в комнату с одинокими девушками и женщинами), а окна были маленькими и за ними не чернел обреченный город…

Утром следующего дня, пришли какие-то девушки. Асами равнодушно рассказала про свою почти профессию. На другие вопросы просто пожала плечами. Пришедшая позже доктор тоже что-то спрашивала. Один вопрос на секунду пробил эту ее корку отчуждения. Она даже слегка покраснела и молча помотала головой. Какие дети, какая беременность, у нее даже парня толком никогда не было…

Асами ходила, просто ходила по поместью. По дорожкам небольшого наполненного умиротворением парка. Возле фонтана и палаток. Она ходила, смотрела, как люди работают. Не стаскивают мебель к дверям, не прячут друг от друга взглядов, стыдясь недавней истерики. И с каждой этой совершенно обыденной картинкой, она чувствовала, как ослабевают натянутые в душе струны.