Мы же взрослые люди

– В окно, – опять мрачно усмехнулся, – но ты не переживай за меня. У меня есть прошлое, там было испробовано много всего. Я будто впрок запасался. Да и силы у меня уже не богатырские. Усталость, вялость, возраст. Такого зуда с диким желанием секса уже нет. Иногда так накатывает под воспоминания. – Ринат положил руку на пах.

Нина думала, как лучше ответить. Что сказать? Как поддержать? Дежурные слова все не лезли на язык – были уж чересчур неуместными. Она подошла к Ринату и просто обняла его.

– Но есть и то, о чем я жалею. Это наивно звучит, но тебе можно сказать, наверное. Когда я лежал в больнице после дебильнейшей попытки суицида, я понял что-то очень важное про Любовь. Любовь с большой буквы. И… я бы хотел заняться сексом по любви. Попробовать, каково это, когда не игра, страсть или охота. Когда ты не сражаешься с этим внутри себя. Когда тоже говоришь, что любишь и словами, и не словами. Я бы хотел. Я бы хотел. Хотя бы раз. Один настоящий раз.

Отец

За два дня до письма

– Что, вот так взял и выгнал?

– Да, и я теперь живу у Рината.

– И позволишь этому неуравновешенному человеку заниматься твоим сыном? – Катя пылала от возмущения.

Утреннее кафе относилось к возмущению с равнодушием. Нина растерянно разглядывала проезжающие за окном машины.

– На него надо подать заявление в полицию! Ты понимаешь, что он опасен для ребенка, для тебя, для общества? Нина, он психопат, а ты жертва психопата. Слышишь меня?

– Я и психопаты неотделимы.

– Отделимы! Нельзя так думать! Ты совсем двинулась, что ли?! – Катя застучала кулаком по столу.

– А что мне делать? Я же кругом неправа. Я же сама виновата во всем. Я же все это допустила.

– Перестань так говорить. Тебе надо спасать детей и себя.

– Катя, я все время от чего-то себя спасаю. Но не очень-то выходит.

– Так! Надо продумать план. У тебя есть план?

– Все упирается в анализ. Его можно сдать уже сегодня. Дальше в зависимости от результата. Пока не узнаю результат, не хочу ничего планировать.

– Так иди сдай. Хочешь, я с тобой схожу? Зачем медлить?

– Мне страшно. Горло долго не проходит. Этот герпес на губе уже третий раз выскакивает. Все это знаки, что вирус есть.

– Никакие это не знаки, ничего не знаки без анализа! Дай мне слово, что сдашь сегодня.

Катя встала со своего места и подсела к Нине на диванчик. Обняла ее за плечи. Нина ответила дружеским детским объятием.

Утром в кафе две подруги обнимались как дети.

Ты живешь и так остро чувствуешь, что мог бы и получше. Где-то вокруг тебя есть настоящие взрослые люди. Они живут взрослой жизнью, совершают взрослые поступки. Принимают мудрые решения. О таких людях снимают фильмы, пишут книги. Их действия приводят к процветанию и гармонии вокруг. Эти люди точно есть, ведь тебе о них говорили с детства. Эти люди выросли как раз из тех самых детей, про которых упоминали твои родители и учителя: «Все дети как дети, а ты!» Все эти «дети как дети» выросли и стали «все люди как люди». Они точно есть, не может же быть, чтобы их не было. Но с тобой что-то не заладилось с самого начала. Ты это подозревал всегда, потому что был ты и были все остальные. С тобой что-то не так. Твоя мама это знала и говорила тебе. Пара учителей и те самые девочки в лагере, которые выдергивали страницы из твоей анкеты и выбрасывали твое белье из окна в дождь, они тоже поняли, что ты не такой, не такая. Не из их стаи.

Ты не можешь жить мудро. Ты вечно хочешь чего-то. Все тебе не так. Поступки какие-то глупые, не как у людей. Влюбляешься не в тех, ссоришься не с теми. И почему-то совсем не хочешь стать бухгалтером, как Юля из соседнего подъезда, которая купила к 35 годам сама вторую квартиру. Ты носишь этот секрет в себе, но кажется, что он с каждым днем заметнее выпирает. А секрет в том, что ты никак не можешь стать взрослым. В твой конструктор взросления недоложили детали. Положили взрослое тело с эффектом старения, а чего-то другого недодали.

Но как только ты вглядываешься в людей, которые тебя окружают, понимаешь, что и им недодали тоже. Родителям твоим уж точно.

Нина наконец неожиданно дозвонилась отцу. Она часто набирала его номер и уже привыкла, что абонент не отвечает. И вдруг услышала: «Алло. Здравствуй, Нина».

– Папа, у меня скорее всего ВИЧ, муж выгнал меня из дома. Я живу у бывшего любовника, который болен ВИЧ. А у тебя что хорошего?

– Алло, Нина. Ты где сейчас? Я подъеду. Не пропадай, пожалуйста.

– Не знаю, не знаю, я же твоя дочь – могу и пропасть. Тебе-то можно пропадать.

– Нина, прости. Скажи, где ты.

– У «Инвитро» на Калужской.