Мы взлетали, как утки…

Наш заход, с Пашей, немцы сорвали! Перед самым разворотом на заход краем глаза уловил тени от аэростатов заграждения и, качнув крыльями, ушел вправо, Паша Овчинников за мной. Я ж говорил, что больше пролететь над фьордом не получится. Стрелок докладывает:

– Более сотни аэростатов, они мешают немцам вести огонь по нам.

«А это выход!» Нас еще не обнаружили наблюдатели с эсминцев, фьорд начал наполняться дымом.

– Паша, по аэростатам! Атака!

Мы развернулись у самой воды и пустили осколочно-фугасные. Из шести пущенных ракет взорвались две. Пустая трата боеприпасов. Хотя несколько облаков пламени говорят о том, что аэростаты – водородные. Предупреждаю всех, что в дыму аэростаты, в Каа-фьорд не ходить. Тут за нас с Пашей взялись эсминцы, стало не до того, чтобы заниматься фьордом. Уворачиваемся, маневрируем, бьют довольно точно, но повреждений не имеем пока. «Ничего, мальчики, сейчас Алексей Михайлович прилетит!» А вот и он! Заходит в атаку на ордер снимающихся с якорей эсминцев. Любит он это дело – торпеды таскать! Хотя всего два потопленных кораблика имеет. Сброс, отворачивает, эсминцы травят цепи, видно, как искрит на баке, а их засыпают кумулятивными и осколочными ракетами. Эсминцы отвечают и главным калибром. Вдруг над фьордом повисает пять офигенно больших разрывов. Ору Харрису:

– Работает крупный главный калибр! Огонь неприцельный! Он здесь! Переведите Артуру! – остальных вывожу из створа Каа-фьорда. Есть потери: два «Ила» горят, пытаются сбить огонь. Отходят к Лес-ярви. Есть потери и у противника: из двенадцатити эсминцев на плаву девять. Они отходят к Каа-фьорду. Подошли «Пе-4» и пикируют на дымы, засыпая фьорд мелкими бомбами и кассетами. Линкору они до лампочки, но не его приборам! Осколков они дают много. ПВО Альты подавлено, огонь ведут только эсминцы, которых после атак пикировщиков осталось семь. Еще раз организовываю их атаку штурмовиками и истребителями с разных сторон. Опять потери, на этот раз четыре машины подбиты, два истребителя из атаки не вышли. Но атака удалась, малокалиберная артиллерия почти прекратила работу, и вновь заходит вторая волна торпедоносцев, в том числе флотские «ДБ-3Т» с двумя торпедами. Еще один полк «Пе-4» вываливает бомбы в Каа-фьорд. Дымовая завеса начинает редеть. Стали видны вспышки выстрелов малокалиберной артиллерии. Тут голос вездесущего Мальцева, он успел дозаправиться и сейчас висит над горушкой северо-западнее фьорда:

– Вижу мачты крупного корабля, бросаю ЗБ, дистанция два и семь ровно. Пеленг сто двадцать от меня. Повторяю, дистанция два и семь ровно, пеленг сто двадцать от меня. Иду на базу.

– Я – сто пятый, принял, вижу, атакую! – это Молодчий и его эскадрилья с шеститонками. С четырех тысяч они укладывают тройками свой груз, ориентируясь по пламени на вершине горы.

Все, удар нанесен, даю команду отходить, топлива осталось только на обратную дорогу. Во фьорде что-то сильно горит, и на это пламя заходят две эскадрильи «ланкастеров». Ругаются, что внизу ничего не видно. Их ведущий сбрасывает осветительную бомбу, поперек их курса проскакивает наш «Пе-3МР», сбрасывает фотаб и снимает. Затем вниз пошли трехтонки англичан. Возвращаемся. Еще в воздухе мне доложили о потерях. Так нас никогда не ощипывали: тридцать семь машин потеряно, двадцать из них дотянуло до Лес-ярви, летчиков вывозят, технику сожгли. Данных об остальных пока нет. Полк Мальцева носится туда-сюда, выискивая своих. Сели англичане, у них шесть машин на вынужденной в тундре и еще семь сильно повреждены осколками. Попали под огонь главным калибром чего-то крупного.

Харрис мрачнее тучи, я тоже. Ждем снимков. Его адъютант принес и разлил коньяк. На снимках обнаружили мачты восьми кораблей противника, остальное в дыму, один корабль горит. Харрис отправляет туда «москито». Сидим и мрачно пьем коньяк, но он не сильно помогает поднять настроение. Два полка «У-2» вывозят его людей, моих вывозят «аисты» и «Си-47». Несмотря на подавление береговой части ПВО, корабли противника управление огнем не потеряли, наводились по артиллерийскому локатору и били точно. В самом начале мы застали их врасплох, потом их ответный огонь стал достаточно точным. Особенно после того, как осел дым во фьорде.

– Что докладывать командованию, я не знаю. Крепенький узелок завязал Редер! – сказал Харрис.

Стучат в дверь кабинета, вбегает англичанин, стучит каблуками и отдает записку Харрису. Харрис тянется к бутылке, берет ее за горлышко, встает и идет к комоду. Там стоят наши стаканы в подстаканниках для чая. Вытаскивает два стакана, ставит на стол, наливает до краев один, наклонился, достал из своего портфеля еще одну бутылку армянского. Налил второй.

– Серж, везут снимки! Там «Тирпиц» и четыре тяжелых крейсера. Под всеми намыты подушки. Это не корабли, это батареи. Норвежская группа сделала их и смогла доставить в Швецию.