Мы взлетали, как утки…

В окошко землянки втаскивают провода от «Редута».

– Что это? – недовольно спрашивает генерал.

– РЛС «Редут» настраиваем, товарищ генерал. Перехватили по дороге отступающие части ПВО от границы. Бежит воинство. Тормозить приходится. Вот и дивизионную радиостанцию прихватили. Обогащаемся потихоньку.

– А что с ними делать, с этими живопырками?

– Организовывать противовоздушную оборону на участке фронта. Кто бы еще «мигарей» и кислородчиков прислал, мы бы еще и ночные полеты на перехват немецких ночников организовали.

– Откуда ты такой умный?

– Борисоглебское училище летчиков, товарищ генерал.

Принесли два индикатора и большой кусок плекса. Я уселся транспортиром и здоровенным циркулем делать планшет, а генерал и полковник Голубев разговаривали. Генерала интересовал бой под Каунасом и мнение полковника о качестве работы эскадрильи. Через пятнадцать минут у нас появились отметки на мониторе, которые я перенес на планшет. Через три минуты обстановка была нанесена.

– Штурманы требуются, товарищ генерал. Пока есть только операторы. Давай, веди! – сказал я сержанту в очках. – Время! Товарищ полковник? Вы разведгруппы привезли?

– Да, как обещал.

– Давайте троих сюда, поставим задачу.

Вошло три человека. Двое со снайперками СВТ и один с дегтяревым.

– Старший разведгруппы сержант ГБ Гуськов.

– Смотрите сюда, сержант. Группа будет доставлена самолетом «шторьх» вот сюда, под Рагнит. Машина сядет в поле за железкой. У Гаулгаллена – аэродром противника. Получить на складе 40-миллиметровые парашютные ракеты и подсветить стоянки. Днем стоянки находились на восточной стороне ближе к роще. Задача снайперов – прожектора ПВО противника. Отход сразу после их уничтожения. Летчик будет вас ждать. В случае любых накладок уходите в Траппонер-форст, там поменьше фольварков, постараемся забрать вас вот с этих двух площадок. «Северок» я у вас вижу. Задача ясна?

– Да, товарищ командир, все поняли.

– Товарищ Мальцев! Кто летит?

– Хлопонина. Сержант, после получения снаряжения ко мне подойдите.

– Есть! Разрешите идти? – он забрал подписанное требование.

Еще сорок минут ждали, когда Хлопонина доложится, что они сели, затем в два сорок пошли на взлет. На всякий случай идем не слишком высоко, держим три километра. Через двадцать минут под крылом Юрбаркский лес. В Немане отблескивает предательница луна. Уменьшаем обороты, идем над Траппонерским лесом, планируем, чтобы выйти в точку поворота на север. Плавно перевожу машину в вираж, мы на курсе. Сообщил на КП. У немцев зажигается несколько прожекторов, нас услышали. Можно прибавлять, продолжаю снижаться. Держу сто пятьдесят, чтобы гранаты начали рваться в воздухе на высоте около двадцати – тридцати метров. Есть ракеты, и в течение нескольких секунд гаснут прожектора. Как бы под этот свет не попасть! Высоковато висит люстра, но стоянки я увидел. Доворот! На боевом, считаю секунды. Немцы сбили мешающую мне ракету, но отсчет продолжается. Сброс, сброс, сброс, и последний. Полный газ и в набор, уйти от собственных взрывов. Есть! Вижу в зеркалах разгорающиеся самолеты. Встал на вираж, вижу темный прямоугольник бочек и посылаю туда два РС. Доворот, казармы, четыре РС, доворот, позиция «эрликонов», и все оставшиеся РС пошли туда. Вираж, и грохот «ультраШКАСа» за спиной. На всякий случай оборачиваюсь. Нет, Ксюша бьет по земле, что-то увидела там. Подал команду отходить по окончании работы. Кто выполнил два захода, как я, кто растянул удовольствие аж на четыре, так как ПВО подавлено. Запросил КП, что с подбором.

– Подбор выполнен. Один раненый.

– Мы возвращаемся.

Теперь идем, прижимаясь к земле. Высота двести метров. Группу собрать не удалось, за мной идет только одна машина. И мы садимся первыми. Следом за нами сел один, потом пара. Потом довольно долго ждали Пашу. Наконец, определили, где он, по локатору и помогли добраться до дома. Малость плутанул.

– Че ты по пустым бочкам-то бил? – смеясь, спросила Ксюша.

– Откуда я знал, что они пустые? Ладно, Вильгельм Телль, сама-то по чему стреляла?

– По бочкам, там рядом другие лежали, те загорелись.

– Ну и молодец, пошли, закажи мне завтрак, я скоро.

– В штаб принесу, тебя ж оттуда не выпустят! – Смотри, заботливой становится, а то сразу: «Убью!»

Подошел Алексей Михайлович, похлопал меня по плечу.

– Молоток, Сережка, вывел точно и операцию хорошо продумал. Я все голову ломал: почему напрямую не идем, там вроде бы удобнее? А после виража понял, что мы сразу на вторую площадку носом вышли. Пошли в штаб, доложимся Наумычу. Где, интересно, остальные машины?

– Там на РЛС и посмотрим.

– Как тебе стрелок?

– Да ничего! Глазастая.

– И симпатичная, и наша! – он погрозил мне пальцем. Все Кристину простить мне не может. Кстати, с ее запиской надо что-то делать. Там агентура немецкая в Кейданах.

– А зря вы ее ругаете.

– Кого?

– Кристину. Смотрите, что перед отъездом передала.

– Она уехала?

– Не знаю, говорила, что через час поезд и в Москву. Она слышала по радио, что будут призывать поляков в польскую армию на территории СССР.