Мы взлетали, как утки…

Жуков перед отъездом в казармы гвардейцев передал мне письма и приказы Сталина, в которых рекомендовалось максимально сгладить противоречия, но Михайлович и его отряды не должны занять главенствующие высоты в командовании НОАЮ. Кто внушил Сталину, что Тито более коммунист, чем Михайлович, осталось за кадром. Но обсуждению это не подлежало. Дескать, совместно выработанное решение союзного командования.

Жуков, Александер и Тито прибыли все на одном поезде, выгрузились на подземной станции и поднялись в здание казарм. Представители «четников» присутствовали, но сам Михайлович изволил задерживаться. До официального начала совещания еще восемь минут, поэтому рассаживаемся. Два британских связиста колдуют с усилителем и микрофоном, несколько корреспондентов берут предварительное интервью у командования союзников. Здесь же присутствуют Буденный и Малиновский. Мне удалось отбояриться от прессы. За минуту до начала прибыл бригадни генерал Михайлович. В генеральском мундире, с бородой и очками, возмущенный тем, что у него забрали оружие. Но совещание проводил начальник особого отдела фронта, а у него не забалуешь.

Совещание начал генерал-лейтенант Желтов, начпо Южного фронта, который сменил на этом посту Хрущева после известного совещания в Ставке. Мы с ним немного знакомы по Карельскому фронту, там тогда еще корпусной комиссар Желтов был в той же должности. Вначале он пробежался по текущему моменту на всех фронтах. Наступают Юго-Западный и левый фланг Западного фронта в направлении Люблина и Львова, Северный фронт продолжает наступление в Норвегии, на остальных – бои местного значения. Румынский фронт под руководством Малиновского форсировал предгорья Карпат и вошел на территорию Словакии и Венгрии. Взяты Кашшы. А на нашем участке, после удачных зимних боев, в ходе которых были взяты Нови-Сад и Белград, наступление в направлении Сегеда выдохлось, натолкнувшись на активную оборону венгров и их подручных, хорватских и боснийских усташей. На той стороне фронта рекой льется кровь сербов, которых просто вырезают усташи, а югославская армия погрязла в междоусобной войне и упорно не желает освобождать свою Родину. За два с лишним месяца проведено считаное количество операций, освоение предоставляемой техники идет неспешно, как в мирное время. И до сих пор не понятно, как советскому командованию реагировать на наличие у него под боком довольно крупных вооруженных соединений, временами устраивающих между собой серьезные боестолкновения. Если румынская королевская армия ведет активные боевые действия против общего врага, то части югославской армии, видимо, хотят вести борьбу только с «внутренними врагами», заняли беспринципную позицию, и фронт их нисколько не беспокоит. Ждут, когда Красная Армия освободит всю Югославию от захватчиков. Более-менее активно проводят операции только слабо вооруженные и плохо обученные партизанские части Народно-освободительной армии Югославии, а кадровая армия свесила ножки и пытается им мешать, уничтожая их связных, обозы и ведя контрпропаганду. Пришло время окончательно определиться, с кем югославские военные: со своей страной и народом и против фашизма, или они воюют на стороне фашистов.

Коренное отличие югославской армии от румынской состояло в том, что власть Карагеоргиевича была весьма условной! Армия выросла из «Черной руки» – мощной боевой организации, борющейся за Великую Сербию, она считала себя в праве снимать, казнить и назначать королей. И вот ей дал оплеуху «старший брат» – на радость еще одним союзникам, которых, кстати, «Черная рука» сильно недолюбливала.

Желтов предоставил слово командующему британскими войсками в Средиземноморье генерал-лейтенанту Александеру, который зачитал указ короля Петра II. Было видно, что все командиры-«четники» напряглись и ждут решительного жеста своего командующего, чтобы сорвать совещание. Я попросил у Желтова слова.

– Товарищи, господа! Я прошу всех успокоиться! Претензии в адрес королевской армии высказаны тремя сторонами, поэтому их можно считать объективными. Меня интересует вопрос: почему руководство «четников» отдало такие распоряжения и приказы. Как мы видим, даже их король понимает, что сейчас нет ничего важнее борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Но генерал Михайлович почему-то считает иначе. Вы можете объяснить свои действия? И рекомендую вам помнить то обстоятельство, что сейчас не сорок первый год. Да, Югославия потерпела поражение, но вы же не сдались, так же, как не сдались те, против кого вы сейчас активно воюете. Может быть, это и есть объединительная идея? В недавнем разговоре со Сталиным я услышал от него оценку, почему мы выигрываем: «Мы сильнее тем, что сумели сплотить наш народ, а он сам выдвигает из своих рядов тех, кто сможет обеспечить нашу победу». Задумайтесь, господин генерал, над этими словами.

Михайлович, которого смутила моя молодость, решил огрызнуться:

– Не имею чести знать господина генерала, мне непонятен вопрос, почему он здесь и дает рекомендации – как, кому и о чем думать.