Мы взлетали, как утки…

– Я вначале не понял, что произошло, джентльмены, пока не поговорил с Сержем. В Указах короля не упомянут налет 23 декабря, никто из экипажа «галифакса» не награжден, и также не упомянуты действия Первой гвардейской особой воздушной армии, которая и выполнила этот налет. В нем принимало участие более полутора тысяч самолетов. И восемнадцать наших, к тому же не слишком удачно. Серж назвал все балаганом, передал орден сэру Бромли, который был церемонимейстером, и покинул дворец. За ним то же самое сделал Степан. Я видел, что еще на награждении они были чем-то сильно недовольны. Так как я считаю, что мы только помогали в проведении операции и большой надобности в нас не было – это я настоял на бомбежке Каа-фьорда, которая прошла почти безрезультатно для нас, – то мне пришлось сказать его величеству, что я вынужден отказаться от наград и титула, так как остальные принять их отказались. Переговорив с Сержем, я убедился в том, что поступил правильно. Принять эти награды для них невозможно без изменения текстов самих указов его величества. Как они сказали, согласившись с такими указами, мы перечеркнем подвиг тех людей, которые совершили его. Украдем у них победу.

– И от какого титула вы отказались? – спросил кто-то из летчиков, сидевших за ближайшими столиками.

– Мне был дарован титул графа Альтского.

В зале установилась полная тишина. Для этих людей этот титул имел очень большое значение. Это для нас он пустой звук.

– Так, хватит о грустном, займемся более приятным делом! Сейчас наши очаровательные дамы из WAAF разнесут урны и бюллетени для тайного голосования о приеме генералов Супруна и Шкирятова в члены нашего Королевского клуба. Право голосовать имеют только постоянные его члены! Всех прошу сесть по своим местам, мы приступаем! Я, как исполняющий обязанности председателя, объявляю голосование начавшимся!

Девушки разнесли сначала номерные листочки, а затем прошли и собрали их в фарфоровые вазы. Было довольно шумно, все что-то обсуждали, мы со Степаном и ближайшими соседями продолжали принимать поздравления и отвечать на тосты, вопросы. Вдруг шум перекрывает голос Меллори:

– Джентльмены!

Вот в чем дело и почему так настойчив был Харрис! В лоунже появился патрон клуба, который открыл его еще в 1922 году, будучи тогда HRH the Duke of York – его королевским высочеством принцем Йоркским Альбертом Виндзором. Теперь его зовут Георг, а позывной у него – Шестой. Так что делаю знак Степану, что пора бы и честь знать. Свое дело мы сделали, правду о том, что произошло под Альтой, мы донесли. Короли не извиняются, так что нам пора.

– Не обращайте внимания, он часто здесь бывает, он бывший летчик, – попытались нас успокоить Харрис, Меллори и наш сосед, с которым мы долго разговаривали. Но мы не стали дожидаться окончания истории и выехали на аэродром. Лететь в таком виде противопоказано, поэтому переночевали в казарме и с раннего утра начали готовить свою машину к обратному вылету. Но получить номер рейса не удалось. «Ждите ответа!» Через полчаса начали садиться новенькие «Mosquito PR IX» с красными звездами на борту. Село тридцать две штуки. Подарок английского народа. Один самолет подарен мне лично тем самым Георгом Шестым. Извинений, как и ожидалось, не последовало, но через неделю в Москву были доставлены шесть Крестов Виктории для членов экипажа борта «Галифакс 001» 2-го гвардейского тяжелого бомбардировочного полка и два ордена Бани для меня и Степана. Указы были изменены, номера орденов были другие. Вручали их в Москве в посольстве Великобритании. Всем восьми награжденным. И чеки на сумму десять тысяч фунтов мне и по две тысячи всем остальным награжденным. Плюс два членских билета RCRAF с пожизненным членством привезли.

Часть 14 В мягком подбрюшье Европы. Весна сорок второго

Со Сталиным состоялся разговор, он вызвал нас со Степаном сразу по прилете, но беседовал с каждым отдельно. В общем, ему доложили о моих «феноменальных успехах» в английском языке, и предложение направить меня на Ливийский фронт поступило сначала к нему, мне он об этом не сказал, но направил нас со Степаном в Лондон, так как поступило такое приглашение от союзников. Решил меня на вшивость проверить.

– Во-первых, о языке. В армии около двадцати процентов машин – английские, мы их получали первыми, и все они со всей документацией прошли через мои руки. На часть из них документации на русском языке нет. Пришлось выучить. Вы же тоже английский знаете. Более чем уверен, что выучили его специально и по необходимости.

– Не надо никому об этом говорить. Мне так удобнее. Хорошо, товарищ Шкирятов, но почему именно вам поступило такое предложение?