Мы все - осетины

— Э, брат… — словно и не заметил этого проявления слабости Руслан. — Так дело не пойдет. Грузинов несколько миллионов, а нас всего сотня тысяч. Нам такой размен, как ты предлагаешь не по карману.

Артур пристыжено опустил голову, что тут скажешь, Руслан абсолютно прав и возразить ему нечего. Ничуть не показывая, что вообще заметил эту свою маленькую победу старший ополченец, потянув товарища за рукав отвел его к ведущей из комнаты в общей коридор двери.

— Вот здесь тебе будет гораздо безопаснее, брат, — мягко произнес он, глядя Артуру прямо в глаза. — Отсюда ты сможешь убивать грызунов, и сам будешь оставаться живым.

— Но отсюда почти ничего не видно, — запротестовал было юноша, но сразу же смолк, наткнувшись на ставший вдруг жестким и не располагающим к спорам взгляд товарища.

— Ничего, — отрезал Руслан. — Все что нужно будет, увидишь. Помни главное, не при каких обстоятельствах, чтобы не произошло, не входи в саму комнату. Бей отсюда, из коридора, старайся все время быть за стеной, тогда будешь цел, когда они начнут стрелять сюда из подствольников. А может и танковая пушка тебя не достанет…

— А они что, обязательно будут стрелять из подствольников? — нервно переспросил я.

Для себя я уже безоговорочно признал в Руслане настоящего лидера, несмотря на молодость, этот ополченец знал о войне в городе удивительно много. Больше того, сразу видно было, что его знания не мертвая заученная по учебникам теория, а самая что ни на есть реальная практика. Где он так навострился в свои-то годы? Впрочем этот вопрос волновал меня сейчас куда меньше, чем к примеру те же подствольники. Во время своей армейской службы с этим оружием я не сталкивался, даже вообще понятия не имел тогда, что оно существует. Уже много позже из фильмов и рассказов о двух чеченских войнах я узнал, что это за штука. Потому сейчас реально мандражировал, как-то не хотелось думать, что в ответ на первый же выстрел, грузины запулят мне в окно несколько этих похожих на картофелины гранат.

— Обязательно, — значительно припечатал Руслан. — Подствольник в городском бою — первое дело. Лучшее средство, чтобы противника из укрытий выковыривать. Жаль, что у нас их нет.

— Может и у тех не будет? — робко предположил я.

В ответ оба ополченца грустно рассмеялись.

— У тех будет, можешь за них не переживать, — успокаивающе хлопнул меня по плечу Руслан. — У них все есть. Хорошо подготовились, гады! Ладно, хватит болтать, пойдем, покажу тебе твое место.

Я согласно кивнул и молча побрел за ним к выходу, гадая, где же он поставит меня, и будет ли моя позиция так же надежно укрыта, как у Артура. Пройдя через длинный коридор, мы свернули налево в узкое его ответвление. Мое место оказалось у входа на просторную кухню.

— Смотри, — наставлял меня Руслан. — Ты от грызунов будешь дальше нас, поэтому стреляй только после того, как мы с Артуром начнем. Старайся бить одиночными, патроны надо беречь. Да так и точнее выходит. Целься в центр туловища, не старайся попасть в голову — промажешь, только центр туловища, не убьешь, так все равно надежно выведешь из строя. А это может быть еще и лучше, с раненым возни побольше, чем с убитым. В кухню не выходи, бей отсюда, из-за косяка. Если увидишь, что летит граната, прячься за стену и лучше падай на пол, тогда не заденет…

Я кивал напряженно стараясь запомнить его торопливую лекцию, понимая уже, что в нужный момент все эти поучения разом вылетят из головы, потому что не закрепленные, не вбитые на уровне инстинктов в подкорку они очень не дорого стоят. Однако все равно, я продолжал внимательно слушать его, зная, что вот сейчас он закончит и уйдет туда, где выбрал огневую точку для себя, и пусть мы все трое будем в пределах одной и той же квартиры, но все равно я останусь один. Совсем один против танка и двух десятков обученных американскими инструкторами, опьяненных первыми успехами и пролитой уже чужой кровью головорезов. Сказать что мне было в тот момент страшно, значит, ничего не сказать, меня просто пронзало диким ужасом, пробивало нервной дрожью, выкручивало внутренности и суставы. Даже надежно притулившийся к моему боку автомат и тот не мог сейчас помочь вернуть утраченную уверенность в собственных силах. Потому я очень хотел, чтобы Руслан продолжал говорить дальше и дальше, не закончил бы свои поучения никогда, словно, пока он говорит грузинский танк замирает, прерывая свое размеренное неуклонное продвижение ко мне, словно время останавливается, давая нам последнюю передышку, последнюю возможность одуматься и просто убежать, бросив оружие, и тем самым спасая свою жизнь.

Но вот вроде бы все необходимые слова сказаны, все инструкции озвучены, и Руслан уже повернулся ко мне боком, протискиваясь мимо меня в коридор. Не зная, как бы еще потянуть эти последние оставшиеся секунды киваю на притороченные у него за спиной два зеленых цилиндра переносных гранатометов.

— А ты «мухами» по танку будешь стрелять?

Он останавливается, очень длинное, растянутой мгновение непонимающе смотрит на меня, а потом улыбаясь хлопает по плечу.