Мы все - осетины

Вот и все… Счет пошел на секунды… Нам их уже не сдержать. Осталось только пойти и умереть достойно, так, как и подобает мужчинам. Других вариантов просто-напросто нет. Опять очень захотелось прочесть какую-нибудь молитву, перекреститься хотя бы… Слаб человек, так и хочет примазаться к им самим изобретенным высшим силам, заручиться их поддержкой и защитой… «Стыдно мне, что я в бога не верил, горько мне, что не верю теперь…» Ну, да ладно, видно не судьба, предстану перед небесным судом какой есть. Всплыло на мгновение перед мысленным взором серьезное, внимательно глядящее мне прямо в глаза лицо Луизы, но я тут же постарался отогнать от себя непрошенное виденье. Нет, только не это, не думать о ней, не вспоминать, иначе не хватит сил сделать то, что я сделать должен… Девочка поймет и простит, забудет, найдет себе нормального парня и будет счастлива… Еще и поэтому, я сейчас должен пойти туда, где надрывно ревут моторами и лязгают гусеницами грузинские танки, для того, чтобы у нее все было хорошо… Ну, давай же, пошли! Ну!

Первый шаг дается с трудом. Я плыву в зыбком мороке нереальности, словно в призрачном мираже. Аккуратно обхожу стороной сжавшихся в ужасе женщин, прячущих в ладонях головы своих детей, тискающих их в судорожных объятиях в тщетной попытке укрыть, защитить…. Шаг, еще шаг… Впереди медленно поднимается с пола, затянутый в черное спецназовец, деловито проверяет свой автомат, передергивает затвор, улыбается мне как-то жалко и неловко и тоже делает шаг… Туда, где от ведущей наверх лестницы расползается яркое пятно солнечного света. Медленно, двигаясь как в толще воды, мы один за другим поднимаемся и уходим в этот свет, навстречу лязгающим наверху, плюющим огнем и смертью танкам. Слабая человеческая плоть против бездушной брони. Шаг, еще шаг… Ополченец со спутанной седой бородой приникает губами к маленькому нательному кресту, что-то шепчет над ним и бережно прячет обратно за пазуху, кладет ладонь на ложе лежащего рядом охотничьего ружья, поднимается… Я прохожу мимо… Шаг, еще шаг… Пятно солнечного света все ближе… Я ухожу в свет… Голова пустая и легкая, меня как будто уже и не существует, просто бесплотный дух движется молчаливой тенью через пронзаемое тусклым огнем керосинок темное пространство подвала… Шаг, еще шаг… Малыш, едва держащийся на неуверенных по-детски кривоватых ножках широко распахнутыми глазами смотрит на меня, тянет пухлую ручку, что-то по-своему гукает. Улыбаюсь ему, привычно растягиваю мышцы лица, прохожу мимо. За спиной юная черноволосая девушка испуганно охнув хватает ребенка, утыкает его розовое личико куда-то между своих маленьких остро торчащих под темной блузкой грудей, что-то тихо шепчет ему на ухо. Над головой ревут, надсаживаются моторами танки. Шаг, еще шаг…

Пятно свет все ближе, я уже заношу ногу, чтобы ступить на него, и вдруг сверху кто-то пронзительно кричит:

— Русские! Русские идут!

Я так и замираю, неуклюже балансируя на одной ноге и даже не замечая этого. Рядом со мной в неестественных неловких позах, как в детской игре «Замри», застывают спецназовцы и ополченцы. На лицах нерешительные недоверчивые полуулыбки. Люди полностью обратились в слух, глаза воровато косятся по сторонам, слышали ли остальные? Может быть долетевший сверху голос это просто галлюцинация порожденная воспаленным измученным ожиданием мозгом. Но тут вновь долетает уже громче и увереннее:

— Русские пришли! Ура! Русские! Победа! Победа!

Хриплые голоса нестройно ревут, перекликаются наверху. Теперь уже ошибки быть не может, и я вдруг опускаюсь прямо посреди подвала на холодный и пыльный бетонный пол, вытягиваю враз ослабевшие, дрожащие противной мелкой дрожью ноги. Наверху грохочут, воют турбинами танки. «Только это не грузинские танки…» — неожиданно ясно осознаю я, и меня всего начинает колотить, пронзать изнутри дрожью. Наверное, это выходит страх, я не знаю… А потом накатывает дикая эйфория, хочется орать во весь голос, куда-то бежать, хлопать себя ладонями по ляжкам. Я вдруг необычно ярко осознаю, какая прекрасная штука жизнь. Даже в полутемном подвале, воняющем свежей кровью и пороховой гарью, даже под стоны раненых и грохот танков… Как хорошо жить, господи, какое же это на самом деле счастье!

А наверху продолжает греметь на все лады:

— Русские пришли! Русские! Победа!