Мы все из Бюллербю

Вечером мы, по обыкновению, играли на дороге в лапту. Изо рта Улле болталась длинная черная нитка. Так смешно: бежит, а за ним нитка тянется. Когда Улле забывал про зуб, он начинал весело смеяться, потом вдруг мрачнел, испуганно дергал за нитку и вздыхал.

- Смотри, уже семь часов, а твой зуб все еще на месте, - сказал Лассе. - Давай раскалим прут!

Боссе заглянул Улле в рот и сказал:

- Да он у тебя еле держится!

Улле вздрогнул - еле не еле, а все равно страшно.

- Ну что вы ко мне пристали? - рассердился он. - Это мой зуб, а не ваш!

- Конечно, твой. Вот и скажи, когда ты его выдернешь, - вмешалась Бритта.

Улле подергал за нитку и ответил:

- Может быть, завтра утром! - и побежал, бедняга, домой.

Лассе сказал:

- Мне его жалко. Но я знаю, как ему помочь. Когда он уснет, я влезу к нему и выдерну ему этот зуб!

- Ничего у тебя не выйдет! - сказали мы.

- Еще как выйдет! Зубной врач Ларс Эрикссон удаляет зубы под наркозом, - ответил он с важным видом.

Тогда мы сказали, что полезем вместе с ним и посмотрим, как он будет удалять зуб под наркозом.

Мы побежали в комнату к Лассе и Боссе и стали ждать. Нам было слышно все, что делает Улле. Наконец Лассе крикнул:

- Улле, почему ты не ложишься?

- Ложись сам, если хочешь! - ответил Улле.

- А я уже лежу! - крикнул Лассе, и мы засмеялись, потому что он лежал на полу.

- Улле, ты спишь? - крикнул Боссе через несколько минут.

- Какой там спишь, вы же мне не даете! - ответил Улле.

Значит, он уже в постели!

- Улле, погаси свет! - крикнул Лассе.

- Сам погаси свет! - крикнул Улле.

Лассе так и сделал. Теперь мы ждали в темноте. Вскоре Улле тоже погасил свет.

- Кажется, я сама сейчас усну! - сказала Анна и зевнула.

Вдруг мы услыхали, как Улле лезет по липе. Анна, Бритта и я спрятались в шкаф, а Лассе и Боссе легли, не раздеваясь, в постели и натянули одеяла до самого подбородка.

- Боссе, ты спишь? - Улле просунул голову в окно. - Слушай, я, может, завтра заболею и не пойду в школу. Вы меня не ждите.

- С чего это ты вдруг заболеешь? - спросил Лассе. - Ложись вовремя спать, и тебя никакая хворь не возьмет!

- У меня живот болит, - сказал Улле и полез обратно.

Я уверена, что живот у него заболел от страха.

Мы ждали долго-долго и чуть не уснули сами.

- Ну, теперь-то он уже наверняка спит, - сказал Лассе и полез по липе.

- Улле, ты спишь? - спросил он шепотом.

- Сплю, - ответил Улле.

Мы подождали еще немного. В конце концов Лассе заявил, что если Улле так и не уснул, значит, он по-настоящему болен и надо бежать за доктором. Мы тихонько полезли вслед за Лассе. У него был с собой фонарик. Он зажег его, и мы увидели, что Улле спит, а изо рта у него висит нитка. Мне стало так жутко, точно это мне собирались выдернуть зуб.

Лассе взялся за нитку и сказал:

Раз, два, три

Курок возводи!

Четыре, пять

Пора стрелять!

При слове "стрелять" Лассе дернул нитку, и мы увидели, что на ней болтается зуб. Улле даже не проснулся. Он только пробормотал во сне:

- Ой, как у меня болит живот!

Боссе хотел разбудить его, но не смог. Лассе сказал, что так даже лучше: пусть Улле думает, будто зуб ему вырвало привидение. А нитку с зубом он привязал к лампе.

Утром Улле был здоровехонек. Он стоял возле своей калитки и, как обычно, ждал нас. И улыбался во весь рот, чтобы мы сразу увидели у него во рту дырку.

- Это ты сделал? - спросил он у Лассе.

И мы рассказали Улле, как Лассе ночью вырвал ему зуб. Улле ужасно смеялся, когда узнал, что он во сне разговаривал. Всю дорогу он весело подпрыгивал и поддавал ногой камешки, которые попадались ему на пути.

- Оказывается, вырывать зубы совсем не больно! - сказал он.

- Конечно, если под наркозом! - сказал Лассе.

И мы решили теперь всегда вырывать друг другу зубы во сне. Разумеется, только молочные.

В школе Улле подошел к учительнице и сказал:

- Смотрите, я вырвал зуб!

- И вовсе не ты, а я! - проворчал Лассе, но учительница этого не слыхала.

А мы и сами не знаем, что мы делаем

У нас с Анной есть одно местечко за прачечной, где распускаются самые первые фиалки. И еще у нас есть местечко, где цветет первый гусиный лук. А подснежников всюду столько, что даже в глазах рябит. Мы собираем букеты из подснежников, гусиного лука и фиалок. Стоит поднести такой букет к носу - и сразу станет ясно, что наступила весна, даже если у тебя закрыты глаза и ты ничего не видишь.

У нас с Анной много любимых местечек, где весной особенно хорошо. Одно из них в глубоком овраге. Мы даже притащили туда два деревянных ящика. На дне оврага журчит ручей, но там, где мы играем, почти сухо. Кругом растет густая черемуха, и нам кажется, будто мы сидим в зеленом зале.

А вот Бритта этого не понимает. Однажды, когда мы с Анной сидели в овраге, к нам пришла Бритта. Она просунула голову в кусты и спросила нас:

- Что вы тут делаете?

Мы с Анной переглянулись.

- А мы и сами не знаем, что мы делаем, - сказала я.