Мы воплотим богов

– Полагаю, у вас есть представление, о каких землях речь? – наконец спросил он.

– Земли должны быть полностью под нашим контролем, – сказала я. – Никаких солдат, никакого принуждения жить по вашим законам. Земли должны находиться у моря Глаза, чтобы мы могли с легкостью путешествовать к степям. И они должны быть достаточно обширными, чтобы строить или кочевать. Место для свободы.

Это был серьезный запрос и серьезный риск, и меня грызло чувство вины. Кисия для меня перестала быть безликим пространством, стала домом Сичи и Эдо, где наверняка останется Нуру, но я сказала себе, что мое присутствие во главе армии Чилтея не изменит результата. Если чилтейцы решат закрепить свою власть в Северной Кисии, они так и сделают, независимо от того, буду ли я стоять рядом с ними в маске и белом одеянии.

Секретарь Аурус смотрел на меня, сцепив пальцы, пока я старалась, чтобы сердечная тоска не взяла верх над здравым смыслом. Я хотела этого, и чем больше размышляла, тем сильнее хотела, так отчаянно, как когда-то желала, чтобы добился успеха Гидеон.

– Что скажете? – произнесла я, когда не могла больше ждать.

– Вам не будет позволено создавать армию, – сказал он, снова тщательно подбирая слова. – Или строить военные корабли.

– Для самозащиты нам не потребуется ни то ни другое.

Он неспешно кивнул.

– Тогда – да, я считаю, что, если вы намерены создать мирный дом для тех левантийцев, кто не желает возвращаться в степи, вы можете обрести его внутри наших границ, под защитой мощи Чилтея.

Мы не нуждались в защите, и все же у меня перехватило дыхание от этого обещания – жить без постоянной угрозы нападения, без коварных вторжений городов‑государств в наши земли и гурты. Тогда мы будем просто… жить. Но могла ли я доверять Аурусу? Или его людям, народу, который он представляет? Чилтейцы вынудили нас сражаться, мучили и унижали, бросали умирать без помощи. Разве мы могли по-настоящему доверять кому-то из них?

– А какие вы можете дать гарантии, что не нападете, выбрав момент, и не отберете у нас землю? – спросила я. – Я не так глупа, чтобы верить вам на слово.

– Почему? Потому что я чилтеец? Я мог бы сказать то же самое после того, как левантийцы уничтожили нашу армию, но понимаю, что это решение было принято при особенных обстоятельствах и конкретными левантийцами. Неразумно судить весь народ по одному человеку или одному моменту истории. Как вы отмечали, мы не хотим, чтобы иеромонах покидал наши берега, и вы совершенно правы: как бы ни были вы нежеланны на этом посту, вы иеромонах и останетесь им на протяжении всей жизни. Даже Лео Виллиус едва ли может вас отстранить, а никто другой и подавно. Как же я, простой секретарь, предам Дишиву э’Яровен, когда она занимает пост иеромонаха Единственного истинного Бога?

Я смотрела на него, и смысл сказанного постепенно просачивался в сознание. Лео сам поставил меня в сильную позицию, но, поскольку намеревался убить в нужный момент, не подумал о последствиях своего решения, если я останусь в живых. А теперь я одновременно величайшее оружие для чилтейцев и сильнейшая защита для левантийцев.

– Вот почему он хочет, чтобы я назначила его Защитником, – сказала я.

– Да? Это имеет смысл. Это поставило бы Лео как церковного иерарха в неуязвимое положение, которого ему так сейчас не хватает, когда его власть целиком зависит от… – Аурус махнул рукой, подбирая нужное слово, – инерции. И даже привычки.

– Думаю, сейчас он действует через мою голову, – сказала я. – Не совсем уверена, но он не хочет, чтобы я присутствовала на собраниях, потому что, как мне кажется, объявил себя моим… представителем.

– Любопытно, но неудивительно, и сейчас, когда я здесь, это легко прекратить.

– Он постарается удержать меня под каблуком.

Секретарь Аурус подавил зевок, и глаза у него увлажнились.

– Разумеется, постарается, – согласился он. – Но это не значит, что у него получится.

– У него больше солдат, чем у вас, – заметила я.

– Да, и многие из них откажутся атаковать избранницу Бога. Лео держит их только силой собственного авторитета. Вам лишь надо сделать так, чтобы они захотели пойти за вами.

Я отбила ритм пальцами по коленям. Путь к победе над Лео и к обретению земли, которую я требовала, пролегал не только через доверие к этому человеку, чилтейцу. Кроме того, чтобы сыграть свою роль, я должна как можно дальше отбросить свое левантийское «я». Повести людей за собой. Воодушевить. Цена высока, но что мне еще несколько новых ран? Еще несколько вырванных фрагментов души? Я уже отдала так много и многим рискнула, и упираться теперь означало сделать бессмысленными все жертвы.

Пока я раздумывала, секретарь с легким стоном откинулся на спинку кушетки, словно утомился от тяжелой работы, подвинул ближе по узорчатой парче вазочку с орехами и вопросительно поднял брови.

– Вы желаете еще что-то сказать прежде, чем мы придем к соглашению?

«Желаете» – слишком сильно сказано, но необходимость перевешивала мою нерасположенность к разговору.