Мы вместе были в бою

Мыслей о бегстве у Стахурского не было. Он принял решение и теперь выполнял его: если бы даже подвернулся случай бежать, он не имел на это права. Подпольная организация была под угрозой провала, но размер провала неизвестен. Стахурский должен узнать это в гестапо и сообщить товарищам. Он должен найти для этого средства. И у него была надежда: тюрьму охраняла полиция, а в полиции были свои люди. Если же ему не удастся предупредить товарищей, он должен запутать следы, все взять на себя и погибнуть, не допустив провала организации. Другого выхода не было.

Он глядел по сторонам, и взгляд его отмечал проносившиеся мимо предметы, как неживые, нездешние, потусторонние. Он думал только об одном: выведать, передать, запутать, принять все на себя.

Дорога миновала перелесок и нырнула в овраг. Ветер тут был тише, и машина покатилась со скоростью в сорок километров.

Позади, над самым ухом, сопел Клейнмихель; его пистолет на выбоинах касался затылка Стахурского в том месте, где находится углубление под мозжечком. Если бы не потребность жить дальше для борьбы — чудесный случай вырваться из этого мучительного напряжения. Но Стахурский был борцом, и он принял решение.

Машина катилась вниз, ветер тут, внизу, под прикрытием возвышенности, уже не сносил ее, но мотор несколько раз чихнул, машина подскочила и рванулась вперед.

— Что там? — сердито буркнул Клейнмихель.

Ян заерзал на сиденье, завозился своими огромными бутцами по педалям и предупредительно замотал головой: все будет в порядке, пусть шеф не беспокоится. Они миновали еще один перелесок, дорога свернула немного влево, спустилась еще ниже, и тут уже было почти совсем тихо — ураган свирепствовал на вершинах холмов и внизу только местами подымал поземку. Впереди был мостик через яр, поросший редкими деревьями и густым кустарником, — чудесное место для бегства.

Ян выключил мотор, теперь машина катилась плавно, без рывков, и с разгона промчалась через мостик. Ян снова включил мотор и дал газ.

Но на подъеме машина чихнула, подпрыгнула, и мотор сразу заглох.

— Футц! — крикнул шеф.

Ян несколько раз нажал педаль, но зажигание ответило холостыми оборотами. Ян испуганно взглянул через плечо на шефа, быстро открыл дверцу и выскочил на шоссе. Ветра здесь почти не было. Дуло пистолета сильнее прижалось к затылку Стахурского. Шеф что-то недовольно бубнил.

Ян откинул капот и начал возиться с мотором. Стахурский услышал, что Клейнмихель левой рукой начал шарить в кармане. Потом он вынул сигару, засунул ее в рот. Ян, оставив кожух поднятым, открыл дверцу машины.

— Ну, что там? — сердито спросил Клейнмихель.

— Прошу быть спокойным, — пробормотал Ян задыхающимся голосом; он дрожал перед шефом. — Прошу быть спокойным. Одна минутка, с вашего позволения, и все будет как следует. Это только трубка подачи…

— Проклятый бензин! — проворчал Клейнмихель. Он щелкнул зажигалкой, и клубы теплого дыма поплыли сзади Стахурского.

Ян откинул свое сиденье. Стахурский искоса взглянул на ящик с шоферским подручным инструментом: домкратик, ломик, ключ. Отдельно в ящике лежал пистолет, большой Штейер, — робкий шофер держал свое оружие слишком далеко!

Рука Яна отодвинула ломик и коснулась пистолета.

И вдруг…

Ян выпрямился, поднял пистолет, и резкий выстрел — он был оглушителен здесь, в кабине, над самым ухом, — как страшный удар бича, потряс воздух.

Ян из-за спинки шоферского сиденья выстрелил Клейнмихелю прямо в лицо.

Слышно было, как охнул человек, и его тяжелое тело свалилось с сиденья.

Это было настолько неожиданно, что на мгновение Стахурский так и остался неподвижным. Потом он крикнул:

— Что вы наделали?

Но Ян крикнул по-русски:

— Могут быть встречные машины! Берите его пистолет и бегите по яру в лес!

Он даже не смотрел на убитого, а шарил в своем ящике, хватал какие-то вещи.

— Скорее!

В руках у Яна была пакля.

Как во сне, Стахурский наклонился через спинку сиденья. Шеф упал лицом вниз, но рука с пистолетом застряла между спинками передних сидений. Пальцы мертвой руки разжались, и пистолет держался только на указательном, сжимавшем спусковой крючок. Стахурский схватил пистолет и выскочил на дорогу. Теперь надо бежать.

— Бегите! — снова крикнул Ян и махнул рукой по направлению к оврагу.

Потом он сел в машину и нажал на рычаги и педали. Мотор заревел — он был в полной исправности, — машина рванулась назад, а Ян в то же мгновение выскочил из нее.

Машина покатилась задним ходом к мостику, но руль был вывернут, и она ударилась в обочину, подпрыгнула, свернула с дороги и с грохотом сорвалась на дно оврага. Ян подбежал к мостику, наклонился и, тщательно нацелившись, бросил вниз, на машину, пылающую паклю. Потом он, слегка прихрамывая, подбежал к Стахурскому, схватил его за руку и потащил. Они бежали по вспаханной земле, ветер гнал их в спину; добежав до обрыва, они прыгнули в овраг и покатились по крутому склону вниз. Там они поднялись и по высохшему руслу побежали вперед. Песок и галька скрипели под ногами, ветки боярышника хлестали их. Стахурский бежал впереди. Ян следовал за ним, припадая на ногу.