Мы влипли

Меня, словно тряпичную куклу, тащат к машине с мигалками. А еще один из них кому-то звонит.

Наверное, я должна удивиться, но почему-то не удивляюсь, когда спустя несколько минут сидения в машине ДПС вижу перед собой перекошенное от злости лицо Семена.

— Спасибо, бать, — говорит он одному из мужчин в форме и сразу все встает на свои места. Так вот значит как.

— Да не за что, сынок, но ты бы поаккуратнее, светиться ни к чему. Хорошо, что мы с Петькой проезжали.

— Да бл*, бать, не засветимся. Моя девчонка. Ну, поругались, с кем не бывает. Сейчас снова помиримся. Правда, Полька?

Я снова в машине, и мы снова едем в той же компании, от которой я так старательно сбегала.

Парни костерят меня за то, что заставила их понервничать, но сил вслушиваться в их слова уже нет. Их нет ни на что, и я впадаю в некое подобие полудремы.

Только когда слышу громкое «приехали» над ухом, открываю глаза.

Глава 21

Полина

Семен снова тянет за руку.

Забор, лужайка, ступени, холл.

Похоже мы приехали в какой-то загородный особняк. Это и есть то место, где будут проходить бои?

Слабость никуда не делась, стало только хуже. Теперь к моей почти полной дезориентации прибавилась тупая головная боль. Из тех, что сверлит мозг и не дает расслабиться ни на минуту, стреляет вспышками при малейшем движении. А еще сухость во рту. Такая, что, кажется, все отдашь за глоток воды. Нормальной воды, а не той, что мне здесь снова могут подсунуть. Поэтому я не рискую попросить.

Семен приводит меня в небольшую комнату с зеркалами, похожую на гримерную, и усаживает на стул. Тут же откуда-то, словно по волшебству, появляются две девушки. Еще около входа толчется несколько парней, они о чем-то тихо переговариваются и поглядывают на меня с любопытством.

— Приведите ее в порядок, — приказывает Семен девушкам, а сам двигает к парням.

Кампания уходит, но если судить по голосам, недалеко. Стоят в соседней комнате и что-то активно обсуждают. Слышатся даже взрывы хохота.

Девушки же, не проронив не слова, начинают суетиться вокруг и улучшать мою внешность. Представляю, как я выгляжу после пробежки.

Вначале я пытаюсь сопротивляться, но одна из них говорит, что сейчас позовет Семена, поэтому я оставляю все попытки. Стараюсь лишь сидеть ровнее, чтобы голова раскалывалась не так сильно.

Позволяю кистям и расческам трогать свои лицо, волосы, что еще мне остается. На просьбу дать мне телефон девушки никак не реагируют.

Я словно марионетка, которую дергают за нитки. Все чувствую, но не могу поступать по своей воле. Что он подсыпал в эту чертову бутылку? Еще и сделал так, что она оказалась закрыта, словно только из магазина.

— Вот, теперь гораздо, гораздо лучше. Она стала даже немного симпатичной, — подает голос одна.

— Да, а то я как увидела сначала, так в ужас пришла. Как бы у наших мальчиков настроение не упало от такого зрелища, — отвечает вторая.

И обе задорно хихикают.

Это они обо мне? Да плевать, есть более важные вещи.

Например, сколько сейчас времени и сколько времени прошло с того момента, как Семен позвонил Матвею?

Только бы Матвей не поехал. Не хочу, чтобы он участвовал. А если с ним что-то случится из-за меня?

Он отлично дерется, уговариваю сама себя, ты же знаешь, сто раз убеждалась. Да, но это были не бои, а вдруг они вообще без всяких правил? Нет, не должны, ведь тогда каждый раз придется вызывать скорую, врачи будут снимать побои и заявлять в полицию. Но полиция-то куплена. Если я правильно поняла, отец Семена там работает. Ну и что, что куплена. Если странные избиения пойдут одно за другим, никто не сможет закрыть глаза на такое беззаконие.

Все эти мысли проносятся и проносятся, пока я не слышу громкое: начинается!

Семен появляется в комнате, а с ним двое парней из тех, что заглядывали в комнату чуть ранее. Парни замирают у выхода, Семен же подходит ко мне.

Несколько секунд разглядывает, словно я экспонат, выставленный в музее, а потом довольно улыбается.

— Отлично. Полька, ты красотка. За такую и помахать кулаками не жалко.

— Ты уверен, что парень тебя не побьет? — кидает Семену один из его друзей.

Семен даже не оборачивается к нему, продолжая осматривать меня.

— Гарик, разве я когда-нибудь вас подводил? — произносит с некоторой ленцой.

— Значит, ставлю десять? — уточняет тот.

— Ставь двадцать, — хмыкает Семен, — ты ж меня знаешь.

Парни уходят, а Семен, наоборот, подходит вплотную, рывком поднимает меня с места и теперь пялится на мое лицо.

— Когда кончится действие этой чертовой воды? — спрашиваю я.

На этот вопрос уходят почти все силы, что я копила, сидя без движения.

— Не знаю, — беззаботно отзывается он, — час, может два. Может и всю ночь. Ты много выпила, и кстати, еще хорошо держишься. Другие от пары глотков расклеиваются. Я бы даже воспользовался, но оставим это на сладкое, на после боя. Сейчас некогда. Разве что…

И его взгляд застывает на моих губах.

— Не смей, — шепчу, но Семен уже подвигается ближе.

— Достанешься ты мне, Полька, а наш Матвей с позором уползет с ринга, как побитая собака.

— Ты так уверен в себе.