Мы влипли

— Какая полиция, Полина, ты о чем? Думаешь им неизвестно обо всем об этом? Да чтобы у них под носом такое? Они в доле, понимаешь? Тем более, что поехала то Ритка сама, никто ее силком не тащил. А кого-то можно и чем-то накачать, чтобы не слишком сопротивлялся. Но это только так, мои догадки. В общем, Поль, я по секрету тебе, как подруге, чтобы ты понимала всю ситуацию и держалась подальше.

— Спасибо, Кать.

— Полиночка, а занятие сегодня вообще будет?

Я подскакиваю на месте от вопроса, заданного не слишком довольным тоном, несмотря на уменьшительное склонение моего имени.

— Черт, заболтались, — восклицает Катя.

— Уже бегу, извините, — говорю упитанной женщине в черных лосинах и несусь к залу.

После полученной только что информации, мне очень и очень не по себе. А я у Андрея даже телефон не взяла.

Как же мне сейчас хочется домой, намного сильнее, чем всегда. Хоть все бросай и садись на ближайший автобус. Не дожидаясь конца следующей недели. А что будет потом, когда вернусь?

Но сейчас я не могу об этом думать, слишком ошарашена новостью.

— Полиночка, ну так что?

Женщина в лосинах снова торопит, и я напрягаю мозг, чтобы припомнить ее имя.

— Валь, держи коврик, — говорит ей подруга и я улыбаюсь.

— Валентина, конечно же занятие сейчас начнется. Вот, прошу, располагайтесь здесь, для вас самое удобное место.

Глава 19

Полина

Я любезна и внимательна с окружающими. Стараюсь провести занятие как можно лучше, чтобы все остались довольны, погружаюсь в тренировку полностью. На время негатив меня оставляет, но только на время.

Как только остаюсь одна, мысли возвращаются к Катиному рассказу. А с этими мыслями приходит и запоздалое осознание, насколько реально опасен Семен.

Мне нужно сделать все, чтобы он отстал.

На подсознательном уровне я понимаю, навряд ли это будет так просто. Но что мне остается.

Я планировала постепенно свести наше общение на нет, естественным образом. Однако теперь, после всего услышанного, мне не то, что встречаться с ним, даже просто разговаривать или ехать в одной машине противно.

А если он и меня захочет повезти на эти бои и там разыграть? Тем более, что один раз уже приглашал.

Удачное завершение моей свободной независимой жизни, ничего не скажешь.

Трусливые мысли обратиться за помощью к Андрею, и даже к самому Матвею блокирую на подходе. Хороша же я буду, если едва получив, наконец, столь желанную самостоятельность, вдруг начну названивать кому-то из них с просьбой о помощи.

Нет, я должна сама выпутаться из ситуации, в которой оказалась по собственной вине, иначе грош мне цена.

Пока переодеваюсь и привожу себя в порядок, заново прокручиваю Катин рассказ в голове.

Она ведь сказала, ее подруга сама поехала с ним, так? Сама, вот ключевое слово. А я буду держать ухо востро и откажусь. Не силой же он меня в машину усадит.

Но тут же вспоминается момент, когда чуть не усадил, и… Черт.

Но у меня же теперь есть электрошокер.

И тут же мысленно отвечаю сама себе: да, есть, Полина, которым ты ни разу не пользовалась. А если он сработает не так, как надо, а только разозлит?

Что может сработать не так? Инструкция проще некуда.

Остановит, на время, а дальше что? На следующий день, через неделю? Или мне из общаги не выходить теперь и круглосуточно сидеть в четырех стенах?

Бросать все и возвращаться домой насовсем?

Все эти мысли кружат в голове снова и снова. Вместе с ними я закрываю зал, бреду к лестнице и спускаюсь на первый. Вдруг возникает надежда, что каким-то чудом Семена на стоянке я не увижу.

Чуда не происходит, и парень уже ждет, привалившись к капоту своей машины.

Мои ноги становятся ватными.

— Что, Поль, как делишки? — спрашивает Семен.

Сегодня его взгляд отровеннее, чем всегда, несмотря на то, что одета я более чем скромно. В район солнечного сплетения заползает неприятный холодок.

— Нормально, — киваю и сглатываю.

— Что-то ты не в духе сегодня, — замечает парень.

Прищуривается и внимательно смотрит на меня. Излишне внимательно и кажется даже, что подозрительно.

Видел, как мы общаемся с Катей, зная при этом, что она подруга той Риты?

Да нет, тут же одергиваю себя. Как он мог видеть? Едва приятельница подошла, как мы переместились подальше от лестницы. Да и потом, мы могли о чем или ком угодно разговаривать, не обязательно о нем и том случае.

Несмотря на эти успокаивающие мысли во рту пересыхает.

Совершенно не представляю, как начну сейчас говорить ему о том, что больше не хочу с ним общаться.

— Запрыгивай в машину, Полька, — хмыкает Семен, видимо устав смотреть на меня и ждать.

От перспективы сесть в его машину передергивает, поэтому я все же пытаюсь поговорить и объяснить ситуацию.

— Семен, — произношу максимально серьезно, но аккуратно, стараясь при этом не вызвать агрессию, — извини, но тебе не стоит меня больше провожать.

Семену такой поворот явно не нравится.

— Не понял, че за базар? — хмурится он.

У меня начинается приступ головной боли.

— Какая муха тебя сегодня укусила? — продолжает он и смачно сплевывает себе под ноги, — давай, двигай в машину.

Все его массивное, по сравнению со мной, тело напряжено, словно пружина.