Мы вернёмся (Фронт без флангов)

– Ну и дурачок же ты! – сказала Оксана и засмеялась. Смех был ласковый, и Алешка не только не обиделся, обрадовался. Придвинулся к Оксане, не вставая, придерживая табуретку, воровски чмокнул в румяную щечку. Оксана схватила Алешку за волосы, притянула к себе.

В глазах Оксаны и прильнувшего к ней Алешки светилось такое счастье, что есть в их присутствии Алиев посчитал неудобным. Как ни был голоден, как ни вкусны были вареники, поднялся из-за стола, намереваясь выйти из комнаты, не мешать чтобы.

– Куда вы? – очнулась Оксана. – А ну сиди прямо! – строго сказала она Алешке. – Остыли вареники? Я сейчас принесу вам горяченьких, – и выбежала.

– Красивая у тебя девушка, – задумчиво сказал политрук.. – А что ревнуешь – правильно: значит, любишь. Я тоже в молодости ревновал свою девушку. Кто-нибудь на нее посмотрит, меня сразу в дрожь бросало. Вот взгляни, какая она была в юности. – И Алиев достал из кармана гимнастерки партийный билет, вынул из него небольшую фотографию.

– Красавица! – воскликнул Алешка.

– Не говори так – ревновать буду: это моя жена.

Оба рассмеялись.

– А ты повнимательнее всмотрись. Алешка взял фотографию, поднес поближе к глазам.

– Вот чудеса какие! Да ведь это Оксанка. Копия!

– Теперь понимаешь, почему я так смотрел на твою Оксану? Жену вспомнил. Радость коснулась моего сердца и тревога: как она там? Жива ли? Как дети?.. Тяжело, Алешка, на войне, а женатому вдвое. Утром вижу свою Аминат, вечером вижу и днем, а ночью и не говори: пока с ней душу не отведу, не усну…

– Я тоже буду так вечно любить Оксану, честное слово!.. Только вы не говорите ей, ладно? Я сам боюсь ей сказать: засмеется.

Алешка поднялся, натянул шапку, полушубок.

– Можно я побегу? Оксану ждать бесполезно: Ульяна больше не отпустит. Ох и тревожится она за Оксану! А я постучу, она и выйдет, Оксана…

Оставшись один, Алиев доел холодные вареники, прилег на стоявший у стены старый, потертый диван, подложил под голову полевую сумку, телогрейку, укрылся полушубком и сразу заснул. Во сне увидел на Приморском бульваре седого Каспия огромное волнующееся море бакинцев. Они в праздничных одеждах, с букетами ярких цветов радостно встречают его, увешанного орденами, возвращающегося с победой. Впереди всех с самым большим букетом цветов идет его жена, дети и Оксана. С распростертыми руками он бросился к ним, но в это время кто-то схватил его за плечи. Алиев открыл глаза и увидел склонившегося над ним Алешку.

– Зачем разбудил? Такой сон прервал. Да знаешь ты, что я впервые за войну такой хороший сон видел.

– Какой? – спросил Млынский.

Алиев поднялся, протер глаза.

– Приснилось мне, будто мы уже победили фашистов, возвратился я домой, и нас, фронтовиков, пришли на вокзал встречать все бакинцы. И с весенними цветами.

– Думаю, мы с вами доживем до этого радостного дня. Принимайте друзей с Большой земли. Познакомьтесь: товарищи Максимов, Тоня, политрук отряда Алиев.

– Не обманул сон – хорошее предсказал! – засмеялся политрук, здороваясь за руку.

Млынский вскрыл пакет, присланный Центром. Алешка тихонько вышел.

В письме на имя майора с грифом "Совершенно секретно" сообщалось, что капитан Афанасьев с оставшимися в живых разведчиками обосновался северо-западнее Гнилого озера. Указывались координаты базы. Отмечалось далее, что разведгруппа "Пламя" добывает очень ценные разведывательные сведения, но они стареют, потому что Афанасьев, лишившись рации, не может передавать их своевременно и непосредственно. Предлагалось срочно направить в распоряжение Афанасьева старшего лейтенанта государственной безопасности Максимова Николая Федоровича и радистку Тоню, имеющих рацию и питание к ней. Подчеркивалось, что проводником должен быть достаточно проверенный, надежный человек.

– Как смотрите, Хасан Алиевич, если попросим Матвея Егоровича?

– Завяжи ему глаза, скажи, куда идти, – придет. И смелости ему не занимать.

– Остановимся на нем. Замечательный старик!

В другом письме тоже с грифом "Совершенно секретно" штаб фронта, дав высокую оценку боевым действиям отряда, называл место, дату и время прорыва отрядом позиций противника; сообщал условные сигналы, которыми с помощью ракетниц (Максимов доставил их) надлежало пользоваться при подходе к позициям советских войск, во время боя; пояснялось, что операция по прорыву будет поддержана всеми имеющимися силами.

К письму прилагалась карта участка линии фронта, избранного для прорыва.

Млынский и Алиев изучили по карте расстановку сил противника и частей Красной, Армии, пришли к выводу, что место выбрано удачно.

Операции по прорыву штаб фронта присвоил кодовое название "Березка".

– Родное это слово – "березка", – заметил Млынский, – общеславянское. Означает – светлая, чистая. Так же светлы, чисты и наши помыслы, Хасан Алиевич, в нашей всенародной войне с фашизмом. Теперь надо нам продумать, как ускользнуть от врага, чтобы сберечь силы для прорыва.

– Сейчас уходить. Пока непогода.