Мы вернемся

Ирг прошипел что-то неразборчивое, но все-таки удалился из кухни в гостиную – так, чтобы продолжать слышать разговор на кухне, но не попадаться на глаза Виктории.

– Мадонна, вы не могли подождать окончания завтрака?

– Костра, все было изумительно вкусно! – Ветер бесшумно встал из-за стола и направился к Микалине. Он опустил руки ей на плечи и произнес: – Мы и так собирались сегодня вам все рассказать, но Микалина немного ускорила этот процесс.

Элис радостно заерзала на стуле. Она представляла, как все удивятся и обрадуются новости о Вик и Ветре. Ее возбуждение наполняло комнату и передавалось другим: Лин широко улыбалась и вертела головой от любопытства, Костра перестала хмуриться, и даже Астор, обычно тихо жующий свою порцию, преисполнился интересом к происходящему.

– Мика права, мы тут почти семья, и поэтому мы хотим поделиться очень важной новостью. Так сложилось, что я и Виктория – вместе.

Элис ждала удивленных вздохов, вопросов, бурной реакции, но только не спокойных улыбок и тихих поздравлений.

– Серьезно? – Она возмущенно рассматривала своих соседей. – Это ведь такая новость! Неужели вас это не удивляет, или восхищает, или хоть что-нибудь! Бесчувственные чурбаны!

– Я, конечно, не фанат сантиментов и бурных реакций, но, знаете, в чем-то согласна с Элис… Даже обидно как-то! – Вик сложила руки на груди, демонстрируя, как сильно ее задели.

И тут Микалина, засияв, словно рождественская елка, повернулась к Элис:

– То есть ты не знала о них?

– А вы знали?

– Естественно!

– Конечно!

– Давно уже…

Хор ответов вышел нескладный, но вполне себе однотипный. Теперь уже все смотрели на Элис, хихикая и качая головой.

– А я-то думаю, чего она чуть из штанов не выпрыгивает! А она просто нашу «тайну» раскрыла! – Микалина расхохоталась, а вслед за ней и остальные. Элис, насупившись, обратила свое внимание на Викторию.

– «Ты одна знаешь»! «Она же всем расскажет»! – передразнила она вчерашний разговор.

– Мы никому не говорили!

– Ой, детишки, да там и говорить нечего было. Только слепой мог не заметить, что между вами шуры-муры! Ауч! – Родж скривился, получив маленьким кулачком в плечо от Элис за «слепого», и затрещину от Вик – явно за «шуры-муры». – И почему в нашем доме такие драчливые бабы!

– То есть вы все давно знали, что мы вместе, и молчали? – Ветер не мог поверить, что не заметил этого обстоятельства. Видимо, любовь делала слепым и глухим именно его.

– Ну и вы не спешили делиться с нами.

– Мика, мы же не со зла. Мы просто сами не очень понимали, что происходит. Поэтому и молчали…

– Значит, теперь понимаете?

– А что тут понимать! Они любят друг друга! – Лин была единственным человеком, кто разделял радостное возбуждение Элис. – Это же видно!

– И давно тебе видно? – Элис приобняла свою ученицу.

– Вообще-то, я еще тогда в парке догадалась, что это Ветер. Но ты просила никому не говорить – и я не сказала.

– А вы удивляетесь, что мы все знаем! Хреновые из вас тайные любовнички.

– Ро-о-одж!

– Мадонна, да разве это важно? – Костра взяла за руку Вик и подвела к Ветру. – Главное, что вы счастливы! А мы счастливы за вас! – Она обняла их обоих, радостно щурясь. И тут Лин вскочила с места и тоже рванула обниматься. Постепенно все жители дома превратились в огромный обнимающийся и смеющийся ком. Виктория заметно терялась, а вот Ветер выглядел так, словно вернул себе свои крылья – свободно и как-то правильно.

– Какая же мерзость! – раздалось из гостиной. – Меня сейчас стошнит от этих ваших нежностей. Два трупа трахаются, а шуму развели…

– Ах ты гребаный мутант! – Виктория вырвалась из кольца рук и бросилась к Иргу. Его стакан с глухим стуком упал на пол, являя взорам бордово-зеленую густую жижу, от которой Элис тут же замутило. Вик схватила Ирга за грудки и приподняла над полом. – Таких, как ты, вообще не должно существовать! Ты куда хуже тех гнилых тел, которые ты ел в нашем мире! Выродок! Единственное, что хоть как-то меня смиряет с твоим пребыванием тут, так это мысль, что ты больше не вонзишь свои мерзкие зубы ни в чей труп! И я клянусь тебе богом Единой Вселенной, что если ты не прекратишь доставать всех вокруг, я буду тебя пытать – медленно и очень болезненно. Ведь умереть ты больше не можешь, а вот мучиться – сколько угодно! Так что закрой свой поганый рот или что там у тебя и не высовывайся, мерзкая тварь!

Вик с силой швырнула Ирга в стену, трясясь от ярости. Когда она повернулась к изумленной публике, все увидели, что глаза ее налились кровью, а вены на шее вздулись, вот-вот готовые лопнуть. Она резко развернулась и вышла из дома, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.

– Догони ее…

– Нет, Элис, не сейчас. – Ветер устало потер глаза. – Пусть немного побудет одна. Позже я ее найду, я знаю где.

– Как же ты всех достал, Ирг! – Микалина злобно глянула в его сторону и вернулась на кухню.

– У меня, между прочим, кровь! Эта идиотка…

– Ирг! – прорычал Ветер. Таким его точно еще никто не видел: он не был озлобленным, он представлял собой человека, переполненного праведным гневом. – Небеса мне свидетели, я не кровожаден, но ты переходишь все границы!