Мы услышали сигнал АТОМ

– Вас запрут на цокольном этаже, – отрезала она. – Будете сидеть там, пока не успокоитесь.

Я в ужасе отшатнулась от стойки, примирительно поднимая руки перед собой. Не хватало мне ещё, чтобы меня заперли.

– П… простите, – ответила я как можно спокойнее. – Этого большего не повторится.

Раздражение на лице девушки мгновенно сменилось милой улыбкой.

– Вот и славненько, – проворковала она. – А теперь идите и купите себе что-нибудь.

Я нервно улыбнулась и, кивнув, начала медленно отходить от стойки. При этом я случайно наткнулась на одного из проходивших мимо людей. Это был мужчина среднего возраста с таким сияющим лицом, словно бы он в данный момент снимался в рекламе хлопьев.

– Простите, – прошептала я.

– Ничего страшного, – ласково отмахнулся мужчина, собираясь уйти.

– А… Вы случайно не знаете, где ближайший выход из ТЦ? – спохватившись, спросила я дрожащим голосом.

– Выход? – удивленно переспросил мужчина.

– Да, любой выход. Абсолютно любой… К метро, на остановку, на улицу…

У мужчины вытянулось лицо. Он на мгновение задумался над моим вопросом, но… это было лишь мгновение.

– Иди, отдохни, детка, – сказал он вдруг таким тоном, будто бы вообще забыл, что мы с ним только что разговаривали. – Купи себе что-нибудь, ты сразу же почувствуешь себя лучше!

Глаза защипало.

– Прошу вас, – прохрипела я. – Скажите, как мне отсюда выйти…

Мужчина недовольно нахмурился. Кажется, ему начали надоедать мои вопросы.

– Да не знаю я ничего ни про какие выходы, – грубо отрезал он. – Мне и без них тут неплохо.

Мужчина ушёл, оставив меня одну. Начиная реветь, я обернулась и увидела девушку, по-прежнему стоящую за стойкой информации и печально за мной наблюдающую. Она видела всю эту сцену, что сейчас произошла, и, верно, решает, стоит ей вызвать охрану или нет. Ничего. Ничего. Спокойно. Я что-нибудь обязательно придумаю. Я сделала вдох, вытерла слёзы и поправила очки, а потом едва не подскочила от радости. Мобильный телефон! Я полезла в сумку и достала мобильник. Быстро набрав папин номер, я стала ждать гудка. Гудка не было. Вообще ничего не было. Только тишина. Я попробовала позвонить двоюродной сестре, затем бабушке – ничего. Тишина.

Я почувствовала, как у меня начинается истерика. Впав в состояние панического ужаса, я рванула вглубь торгового центра, задыхаясь спрашивая у каждого встречного про выход. И только лишь после того, как пятый человек мне сказал, что он не знает, где выход и что это вообще такое, я поняла, что никакого выхода отсюда нет.

***

Я не помню, сколько времени прошло. Кажется, неделя. Я уже запомнила лица всех людей, которые были в торговом центре. Новых людей не появлялось, старые не уходили. Люди вокруг меня были странными. И какими-то жуткими. Они постоянно тратили деньги: ели, пили, покупали бесчисленное количество одежды и других вещей. Они смеялись и веселились. Разговаривали так, словно были, по меньшей мере, не в себе. Они вообще не понимали, что происходит. Их интересовало только одно – покупки. Мне было так страшно, как не было никогда. Мой мобильный телефон не работал, а через два дня после того, как всё началось, он и вовсе разрядился. Я по-прежнему не оставляла попытки найти выход. Исследовала ТЦ, проникала в служебные части магазина, пыталась найти окна или лазы, пробиралась на закрытый цокольный этаж – там было так пусто и темно, что я едва-едва заставила себя обойти его. Время тянулось. Здесь у всех, у меня в том числе, было всё, о чём только могло мечтать большинство современных людей: бесконечные деньги, новые товары, самая лучшая одежда, еда, развлечения и прочее-прочее.

Деньги появлялись каждые шесть часов, сразу и в больших количествах. Каждый день их становилось в моей сумке всё больше. Сначала я пыталась их выбрасывать, но они каким-то образом снова оказывались у меня в кошельке. Конечно же, я ничего не покупала на эти средства, только самую дешевую еду и обычную воду. Ночевала я в маленьком прототипе гостиницы-СПА, в самом маленьком номере с минимум необходимых удобств. За это я тоже отдавала деньги. Но этим всё и ограничивалось.

Время тянулось. Мне было страшно. И с каждым днём становилось всё страшнее и страшнее. Я уже думала, что моя песенка спета, когда на десятый день моего пребывания в этой жуткой тюрьме, я вдруг увидела человека, которого прежде этого дня точно здесь не видела.

Он стоял возле фонтана: худощавый юноша со светлыми волосами и резкими чертами лица, одетый во всё чёрное. Его кожа казалась слишком бледной, а глаза бесцветными и злыми. Небрежно облокотившись о колонну, юноша поглядывал по сторонам.

Храня надежду в сердце, я сразу же кинулась в его сторону.

– Как?… – спросила я, останавливаясь возле незнакомца и пытаясь отдышаться. – Как ты попал сюда?…

Юноша посмотрел на меня, не скрывая удивления. Судя по всему, он не ожидал, что я стану задавать ему какие-то вопросы.

– О, надо же, – заинтересованно протянул он, гадко усмехаясь. – Ещё соображаешь.