Мы своих не бросаем

Старик остановился и огляделся. Вместе сним огляделся Щетина. Везде царила разруха и пустота. Ничего живого в поселке не наблюдалось. Не было даже падальщиков. Самсул сбросил свой мешок и побежал к одинокому зданию, стоявшему посреди площади. Было оно высотой в три этажа, без боковой стены и в проеме была видна разрушенная лестница. Ее обломки валялись грудой камней внутри. Часть обломков вывалилось наружу, на площадь.

Мальчик побежал к дому, ловко вскарабкался по отвесной стене, цепляясь за одному ему видные выпуклости и скрылся в окне.

– Пошли, старик, – слегка подтолкнул стоявшего Щетину в спину. Они прошли вовнутрь здания и увидели свисающую веревку с узлами. Наверху довольно скалился мальчишка.

– Давай, залезай, Щетина, – улыбнулся старик, довольный произведенным впечатлением. – И поможешь подняться мне.

Щетина долго уговаривать себя не стал. Поплевал на руки и, упираясь ногами в стену, легко поднялся по веревке на второй этаж. Старик обвязал себя за пояс и крикнул.

– Тащите!

Щетина и мальчик, напрягаясь, потащили Рамсаула наверх. Тот, как мог, помогал. Упирался ногами в стену, подталкивая себя вверх. Хватался руками за выступы и ямки. И вылез, наконец.

Щетина, сидя на краю, отдувался.

– А как ты сам сюда залезаешь? – Спросил он, усевшегося рядом Рамсаула.

– Да никак, – спокойно ответил тот. – Одни мы сюда давно не лазим. А вот с тобой можно. – Он широко улыбнулся. – Сейчас посидим, отдохнем, а внучек посмотрит, идет ли кто за нами или нет. Есть у меня смутные подозрения, на этот счет.

Затем, смотря вниз, туда откуда он залез, старик приказал.

– Самсул, марш на наблюдательный пост.

– Дед, а можно я с собой лепешку возьму?

– Нет, нельзя. – ответил старик. – Есть будем вместе.

– Дед, а дед?

– Ступай быстро, а то спать ляжешь голодным! – В голосе старика послышались стальные нотки. Щетина оглянулся на мальчика, но того уже как ветром сдуло.

– Строго ты, – проворчал он.

– Как меня воспитывали, так и я воспитываю, – равнодушно отозвался Рамсаул.

Появился мальчонка.

– Дед, – прошептал он, – там трое идут по нашим следам. Не крысы и не дикие. Охотники или крысоловы. Точно не разглядеть, темно.

– Охотники? Им-то что нужно! – удивился старик. – Пошли, поглядим.

Он оперся на плечо Щетины и поднялся. Прошел к выступу стены. Старик долго всматривался в темные силуэты и, когда они вышли из тени развалин пробурчал.

– Это не крысоловы. Это банда Гунтера Потрошителя. Крутые ребята против новичков. Беспредельщики. Видимо, наживу почуяли. Ну, ничего, – очень спокойно произнес он, – преподадим им урок. – Он посмотрел с хитринкой на Щетину. – У тебя игл для игольника много?

– Хватает, – неопределенно ответил тот.

– Надо, чтобы они остались в этих ребятах. Когда за ними придут их сообщники и увидят, что они убиты иглами, то от нас тут же отстанут. Они с серьезными людьми не связываются. Шакалы. Падальщики. Но жестокие.

– А мы, значит, будем в их глазах серьезными людьми? – Щетина слегка усмехнулся.

– А как же! Те, кто имеет здесь такое оружие, люди очень серьезные, – и он хитро ухмыльнулся. – Они на всякий случай будут обходить нас стороной. Я эту породу знаю. Мало ли, кому ты тайно служишь, раз имеешь такое оружие. Только не убивай их стразу. Мне надо будет этих следопытов расспросить, сами они за нами пошли или наводку кто дал. Ухватил мою мысль?

– Ухватил, – тихо шепнул Щетина, так как молодчики вышли на площадь перед домом, в котором они прятались и могли их услышать. Вверх они не смотрели, а замерли у стены.

Щетина почти не целился. Нейросеть все сделала сама. Навела руку, сделала поправку на ветер, и он три раза нажал на спуск. Три еле слышных свиста прошелестели в тишине, и воздух огласился воплями раненных. Внук уже скинул веревку и Рамсаул лихо, как заправский альпинист спустился первым вниз. К удивлению Щетины, бандиты даже не думали о сопротивлении. Они побросали дубины и корчились на каменных плитах площади. У всех были перебиты кости голени. Открытые края рваных ран заливала кровь. Щетина спускаться не стал, он с интересом смотрел на местные методы допроса с пристрастием. А внук Рамсаула наоборот спустился следом за дедом. Щетина же решил контролировать пространство и удостоился уважительного взгляда старика.

Рамсаул подошел к первому, быстро нагнулся и вонзил кинжал в рану. Раненный взвыл громче и попытался отмахнуться рукой. Но старик выпрямился и проявил неожиданное проворство, и умение сражаться. Он поднял ногу, блокировал удар и той же ногой ударил бандита в лицо. Удар получился хлесткий и такой, что бандит захлебнулся криком. Старик вновь быстро присел и воткнув нож провернул его в ране, бандит громко заорал и потерял сознание.

Рамсаул меж тем поучал внука.

– Смотри, Самсул, нож в ране, это больно, но еще больнее будет, если ты вот этим оселком для правки кинжала, начнешь стачивать зубы. Тогда допрашиваемый расскажет все, что знает.

Рамсаул посмотрел на рядом лежащего бандита, который не спускал с него глаз. В руке он держал дубину, которую поднял и готов был драться за свою жизнь.