Мы спасаем попаданцев (СИ)

Денис глядит поверх окопа. Штрафники приближаются: гимнастерки мокрые, кое-где грязные, у некоторых разорваны, у некоторых в крови. Лица злые, полные ярости и ненависти, бегут, орут, стреляют вперед без разбору, только бы не дать фашистам «повысовывать бошки» из окопов. У большинства штрафников в руках старые, еще приняты на вооружение в далеком 1891 году винтовки Мосина, старые, но надежные, и лишь у единиц пистолеты-пулеметы Дегтярева образца 30-х, даже еще не легендарные «ППШ» – такие новинки только для регулярной армии, а никак не для «пушечного мяса». Казалось бы, куда против «шмайсеров» и пулеметов типа «MG 42», словно коса по сухой траве выкашивающих советских солдат.

Тыр-тыр-тыр-тырррр… Фашистские пулеметы «MG 42» продолжают свою кровавую песню. Из стволов вырывается пламя, раскаленные гильзы летят в сторону, советские солдаты гибнут десятками. Но не отступают, и, как озверевшие, прут на окопы. Один из штрафников вздергивает руку, в руке граната, он срывает чеку и кидает ее в сторону окопа. Тррр… Автоматная очередь прошивает беднягу насквозь, окровавленный он падает на сырую землю, а граната летит. Бах! Вспашка, огонь, крики, невыносимо пахнет порохом. Пулеметчик подорван. Советские солдаты ликуют и наступают еще яростней.

– Стреляй! – Кричит в самое ухо Дениса командир.

И Денис стреляет из «шмайсера» поскольку ничего другого у него не остается. Пусть патроны в его автомате и холостые, но даже такими стрелять по защитникам Родины горько.

Совсем близко слышен свист от пули, выпущенной из винтовки Мосина, стоящий рядом с Фадеевым немец падает, в каске с символикой «SS» дырка, взгляд отсутствующий, по лбу стекает струйка алой крови. «Кажется, это тот самый весельчак, что сделал каску для Гризлика», – вспоминает Денис.

Пули продолжают свистеть. Совсем рядом, в считанных сантиметрах они пролетают мимо Дениса, но ни одна не задевает его. И это не провидение, не защита высших сил и даже не судьба, это аура, искусственная аура, созданная уклонителем магнитной силы, искажающим траекторию пуль вблизи объекта его носящего. Полезная вещь, но только против пуль. А вот гранаты…

Бах! Взрыв совсем рядом. Фадеева отбрасывает на дно окопа, сверху сыплется сырая земля. Денис сплевывает, на лицо падают капли проливного дождя, в голове гудит, в ней полная карусель. Он разжимает веки: советские солдаты, словно в замедленной съемке спрыгивают в окопы, кричат, стреляют, но кино становится немым – слух временно потерян. Что-то липкое и горячее стекает по виску, Денис проводит ладонью – кровь. Он медленно подымается, карусель в голове продолжается. Окопы уже заполнены штрафниками, идет перестрелка.

И тут перед Фадеевым появляется советский солдат, он вскидывает пистолет-пулемет Дегтярева и открывает огонь. Подсознание заставляет зажмуриться. Тыр-тыр-тыр – звучит автоматная очередь, но ни одна из пуль естественно не попадает в Дениса, все они огибают человека, на груди которого скрыт уклонитель. Штрафник с удивлением смотрит на автомат, он удивлен, в своей голове уже наверняка перебирает самые невероятные варианты и вот-вот готовится уверовать в то, что большевики с таким трудом старались уничтожить и запретить. Но разыграться воображению горе-солдата не дает приклад Фадеевского «шмайсера». Штрафник падает и теряет сознание.

– Потом поблагодаришь, – бурчит Денис. – Возможно, я тебе сейчас жизнь спас… Возможно даже поменял очень круто.

Он переступает через обезвреженного солдата. Бой вокруг идет полным ходом: кровь, крики, выстрелы, земля под ногами превратилась в жидкое месиво, в ней утопают изуродованные тела и где немцы, где русские уже не разобрать. А дождь все усиливается.

«Жив ли ты, Бобрик?» – думает Денис и вскидывает руку с нано-часами. Легкая манипуляция пальцев и на сенсорном экране отображается собственная позиция и неожиданно красная точка – попаданец, он совсем близко, он приближается… он за… спиной?!

Фадеев разворачивается на месте и бац! Он ничего не успевает сделать, и получает удар прикладом винтовки в грудь. От удара падает в грязь: липко, мокро, противно, дождь льет сверху, капли падают на лицо, и Денис их слышит – слух вернулся.

– Бобриков, стой! – кричит Денис. – Мы группа спасения, мы пришли за тобой!

– Лопачи, лопачи, фашистская мразь! – цедил Бобрик сквозь зубы, и Денис вспоминает про злополучный речевой чип.

А Бобрик вскидывает винтовку и стреляет, почти в упор. Но пуля уходит в сторону. Бобрик не верит своим глазам, секунду колеблется, этой секунды Денису хватает, чтобы отлепить чип от горла и откинуть его в сторону, в грязь. «Пусть там и остается, – думает Фадеев. – Все равно его затопчут, и он сгниет в земле».

Меж тем озадаченность паренька проходит, он перехватывает винтовку перед собой двумя руками и прыгает на Дениса, пытается удушить его.

– Ду-рак, я же с-в-о-й, – старается процедить Фадеев, но винтовка сдавливает кадык и слов не разобрать.