Мы спасаем попаданцев (СИ)

– Как вы уже сами сказали ранее, изменение, пусть даже мелкого из событий, может привести к большим переменам в настоящем. Возьмем, к примеру, вас. Смерть родителей очень сильно повлияла на вашу личность, но повлияла на нее плодотворно. Вот кем вы были до их смерти? Простым мажором – избалованным сынком богатеньких родителей, проводящим время в праздных развлечениях и мечтающим о карьере киноактера, хотя родители жаждали для вас совсем другого. Скажите, кем хотел видеть вас отец?

– Военным, – сухо ответил Денис, изливать душу этому странному человеку с седыми висками, коснувшемуся больной темы, он желал бы меньше всего на свете.

– Верно, – кивнул Громов, будто бы лично был знаком с Фадеевым старшим. – Но вы полностью противились этому, постоянно ругались с отцом и проявляли истинный юношеский максимализм, вечно попадая в скверные истории. Боюсь, если бы так продолжалось и дальше, вы бы закончили весьма прискорбно.

– Вы не можете этого знать! – чуть громче, чем следовало, произнес Денис. – У нас была обычная проблема отцов и детей, как и у миллиона других.

– Возможно, – пожал плечами Громов. – Но зато я знаю, что в вас не было стержня, и к своему желанию стать актером вы относились спустя рукава, предпочитая репетициям в театральной студии вечеринки с друзьями.

Денис еле сдержал краску, готовую вот-вот проступить на лице. «Откуда этот гребанный Громов, черт его дери, знает такие подробности?»

– Но гибель родителей, как бы грубо это не звучало, повлияла на вашу личность положительно – вы обрели стержень! Вот скажите, что вы сделали после их смерти, когда, наконец, вышли из запоя?

– Я пошел в армию.

– Именно. Вы пошли в армию. Добровольно, не дожидаясь повестки. Конечно, вами двигало угрызение совести, и вы хотели, пусть и в посмертие, но отдать долг родителям. Но свой начальный стержень вы обрели именно в тот момент, когда поняли, что за свои поступки и свое будущее ответственность теперь несете именно вы.

И с этим было сложно поспорить, поскольку сам Фадеев придерживался абсолютно такого же мнения, понимая, что гибель родителей сделала его взрослым.

– Поэтому, как бы безнравственно это ни звучало, но воскрешение ваших родителей, путем изменения их личной истории, в первую очередь, пагубно сказалось бы именно на вас, а уже во вторую смогло бы привести к цепи необратимых событий, способных полностью поменять современный уклад жизни.

– Маловероятно, – хмыкнул Денис, – что живи бы мои родители и дальше, и история была бы иной.

– Кто знает, – пожал плечами Громом. – Ваш отец был человеком выдающимся, и очень многие активно к нему прислушивались.

– Вы так говорите, будто бы знали его.

– Да, Денис, я знавал твоего отца, более того, когда-то я даже работал с ним вместе и считаю себя в какой-то степени немного обязанным ему, – неожиданно произнес мужчина с седыми висками. – Поэтому выбор тебя, как кандидата к нам в отдел, это полностью моя инициатива. Благо, главные навыки твои нам подходят. – Фадееву показалось, что Громов сказал это с легким скептицизмом. – Сейчас ты, конечно, представляешь из себя кусок мягкой глины, но вылепить из тебя профессионала, это мне по силам.

– Даже и не думал, что к историкам в Министерстве обороны относятся столь серьезно, – с удивлением заметил Фадеев.

– К историкам?! – Громов позволил себе легкую усмешку, при этом глаза его хитро блеснули. – Да, Денис, мы занимаемся историей, причем вплотную, взаимодействуя с ней так близко, как с ней не взаимодействует никто. Но я говорил о других твоих навыках, поскольку знатоков истории у нас и без тебя хватает.

– Других? И каких же?

– Во-первых, это твоя армейская подготовка и способность выполнять приказы и быстро действовать. Во-вторых, это твои навыки ближнего боя. И третье, что главное и решающее, это твое умение вживаться в образы и играть других людей. Все это, плюс знание истории, делает из тебя вполне подходящего кандидата для нашего отдела.

– И в какой же сфере деятельности могут пригодиться все эти навыки? – с неподдельным интересом спросил Фадеев.

Громов загадочно подмигнул, после чего повернулся к сексапильной помощнице за монитором и произнес:

– Катенька, вы пока можете быть свободны, дальнейшие вопросы с господином Фадеевым мы решим тет-а-тет.

– Слушаюсь, Константин Александрович, – поднимаясь из-за стола и приглаживая юбку в области, ухоженной фитнесом, прочирикала блондинка. – Если что, я буду в приемной.

– Хорошо, – кивнул Громов и, не глядя вслед зазывно покачивающимся бедрам секретарши, полез в стол. Впрочем, Денис проводил подтянутую и явно упругую попку с большим интересом, и только когда дверь за блондинкой затворилась, вновь вернулся к потенциальному работодателю.

– Подпиши, – протягивая какой-то документ, велел Громов.

– Что это? – машинально спросил Денис.

– Акт о неразглашении того, что ты сейчас услышишь.

– Даже так! – поразился Денис.