Мы спасаем попаданцев

— Конечно! — воскликнул Штерн. — В моей России все четко распределено! Исторически законная власть — монархия, которая не стремится к поклонению деньгам и не думает, что такого наплести людям, чтобы в момент следующих выборов удержаться у власти. Истинному монарху все это только мешает и отвлекает от самой сути правления и управления. В моей России есть дворянство — и это не какие-то заворовавшиеся олигархи и крупные бизнесмены, опять же стремящиеся только к заработку, это истинные патриоты, гордые своим положением в обществе. Они воспитаны, как опора монархии, любящая свою страну и стремящаяся к ее процветанию. Их дети — это не зарвавшиеся мажоры, кичащиеся деньгами родителей, а просвещенные личности, умеющие и не боящиеся служить, в прямом смысле этого слова, своей стране!

Разгоряченный император начал вещать как с трибуны, его глаза загорелись, речь сделалась, как у заправского диктатора. Но Фадеев решил быстро остудить его пыл.

— Ну, возможно, — скривился Денис. — Только, как я понимаю, это вовсе не твоя заслуга.

Штерн опешил, замолк на полуфразе и с возмущением уставился на парня.

— Ведь ты здесь без году неделя, а все это уже до тебя образовалось, — продолжил Денис. — Скорее спасенную мной Анастасию благодарить стоит. Да и к тому же, больших различий с нашей реальностью я не вижу: опять богатая захапавшая власть элита, но теперь уже по крови, что еще хуже — дворяне твои, то есть. А как же остальной народ? Что с ними?

— Они там, где им и место, — зло процедил сквозь зубы монарх. — Как я уже сказал ранее, в моей стране все четко распределено. Простой народ — это большинство, это стадо, это тупое быдло, и они обречены служить, повиноваться воле своего владыки и работать на благо империи! Жаль, что Александр Второй отменил крепостное право, а затем Анастасия, вступив натрон, уравняла всех в правах. Но время все же расставило все по своим местам, и мое альтер-эго этой реальности вернуло изначальный дореволюционный уклад, восстановив привилегию дворянства! А я со временем добьюсь нового закрепощения народного стада!

— Пфф, — фыркнула Юля. — В общем, ты очередной обезумевший диктатор у власти с манией величия размером с яйца мамонта! Ты ничем не отличаешься от Гитлера и ему подобным!

— Вздор! — взревел Штерн.

Стоящая, как мраморное изваяние, японка-телохранитель напряглась всем телом, готовая получить от сюзерена приказ, но пальцев из ушей она так и не вынула. Впрочем, монарх еще видимо не наговорился, и его раздутое эго продолжило выплеск убежденности собственной значимости и гениальности.

— Но впрочем, все это лирика, — процедил Штерн сквозь зубы. — И я не ждал от вас ни понимания, ни осознания значимости нового мироустройства. Поэтому вернемся к тому, с чего мы начали, а именно к тому миру и моему первоначальному замыслу.

— Мы во внимании, — хмыкнула «ежик».

Монарх самодовольно улыбнулся, потер руки и продолжил:

— Я собрал вокруг себя молодых амбициозных монархистов, жаждущих перемен, и стал направлять…

— А почему именно ты? — спросил вдруг Денис. — Что сделало лидером именно тебя, а не того же Сатановского, к примеру?

Штерн сощурился, глаза его блеснули искрой, а губы расплылись в надменной улыбке.

— Так вы еще об этом не догадались, глупцы?! — Он рассмеялся. — Конечно же, право крови сделало меня истинным лидером монархического движения!

Денис с Юлей подняли на императора удивленные глаза, и даже Игорек с интересом прищурился.

— Да, друзья мои, — довольный тем, что смог удивить, закивал Штерн. — Я прямой наследник последнего ведомого вам императора Николая Второго, я Николай Третий!

— Твою же мышь, — присвистнул Игорек.

— И как же так вышло? — спросила Юля.