Мы с Витькой(Повесть)

Выйти отсюда дело пустяковое, раз плюнуть. Окошко легко вынимается. Стать на ванну, потом на кронштейн газовой колонки, вынуть раму, и вылезай себе спокойненько на кухню, а дальше — куда хочешь. Но дело не в этом.

Наша чудесная экспедиция продолжалась всего-навсего три дня. Преодолели мы немногим более ста километров пути. Наши рюкзаки с необходимыми припасами и наши деньги — все пятьдесят два рубля сорок копеек — конфискованы в милиции и теперь переданы родителям. Планшет с картой и компас — у Витькиного отца.

— Приземлились! — беснуется Витька, отчаянно жестикулируя. — Говорил же я, говорил…

— Что ты говорил? — сердито переспрашиваю я.

— Говорил, надо лучше подготовиться…

— Брось ты ныть! Если нас поймали, так это случайность.

— Случайность! — не унимается Витька. — Предусмотрели бы все, тогда и не было бы этой случайности.

— Кабы знал, где упасть, соломки бы подстелил…

Не нравятся мне Витькины рассуждения. Не так уж все плохо. Сейчас у ребят на дворе, наверное, только и разговоров, что про нас. Я слышал, несколько разведчиков уже звонили в наши двери, но их всякий раз выпроваживали, и не очень вежливо. А нам с Витькой будет что порассказать ребятам. Зря Витька ноет.

Меня лично в эти минуты больше всего волнует совещание, происходящее в соседней комнате. Кроме наших родителей, там сидит самая вредная соседка, Варвара Алексеевна, и еще приезжий — Василий Никанорович, Витькин дядя. Из комнаты иногда доносится приглушенный рокот голосов: говорят все вместе. Мне понятно: на этот раз мы действительно задали им задачку. Правда, что с нами делать?

Во всяком случае, я над этим голову ломать не собираюсь. Не стоит забегать вперед. Надо терпеливо ждать конца совещания. А пока, засунув руки в карманы, я насвистываю песенку про веселый ветер.

За этим занятием я не услышал, как щелкнула задвижка и отворилась дверь. Я заметил Тамару Ивановну, Витькину мать, только услышав ее голос.

— Я вижу, вы не очень убиты горем, — сурово заметила она, искоса поглядев на меня.

Дело приняло совершенно неожиданный оборот. Зря ломал голову Витька, стараясь предугадать решение взрослых. Я убедился на опыте, что это невозможно. Даже если ты придумаешь тысячу вариантов, они найдут тысячу первый. Так случилось и на этот раз.

Как только мы вошли в комнату, я сразу обратил внимание на разрумянившееся лицо моей мамы. Отец Витьки нервно расхаживал взад и вперед по комнате, потирая руки. Эта примета тоже не предвещала ничего доброго.

Мы стали у самого косяка двери и опустили головы. Что говорить, нам, конечно, совестно обоим. И очень хочется шмыгнуть мимо Тамары Ивановны в дверь, которую она загораживает своей довольно мощной фигурой.

После продолжительной паузы, к нашему удивлению, заговорил не Петр Николаевич, не Тамара Ивановна, не моя мама, а приезжий — Василий Никанорович.

— Так вот, молодцы хорошие, — начал он не спеша, изучая нас обоих веселым пристальным взглядом, — мы тут долго толковали. Поступок вы совершили, конечно, свинский — удрали из дому, никого не предупредив. Очень плохо! Но одна штука вроде бы смягчает вашу вину. Вы ведь перед собой ставили благородную цель. Хотели послужить человечеству на очень трудном поприще: изучить районы дальнего Севера, труднодоступные и суровые. Так я говорю?

— Так, — несмело подтвердил Витька, переминаясь с ноги на ногу.

А я на всякий случай возразил;

— Да, предупреди мы только, хоть намекни чуточку, нам бы и до Александрова не доехать. Отругали бы — и в ванную…

— Не думаю, — перебил меня Василий Никанорович. — Если бы вы доказали, что вполне готовы к такому важному предприятию, никто бы не запретил ехать. А вы поступили опрометчиво. Поэтому, собственно, ваша экспедиция и провалилась в самом начале.

Я глянул на Василия Никаноровича с нескрываемым удивлением. В его тоне я уловил нотку сочувствия. У меня даже шевельнулось в душе что-то похожее на симпатию к этому человеку. А он тем временем продолжал, тогда как все остальные упорно молчали;

— Мы обсудили создавшееся положение и пришли к выводу: вас не стоит наказывать. — После этих слов Василий Никанорович обвел взглядом всех присутствующих взрослых, как бы приглашая их подтвердить только что сказанное. — Мы, наоборот, должны помочь вам как старшие, имеющие некоторый жизненный опыт…

Я плохо соображал, к чему клонится дело.

— Итак, решено; мы, взрослые, имеющие большие возможности, должны помочь вам, — между тем говорил Василий Никанорович.

И мне вдруг показалось, что я начинаю угадывать ход его рассуждений. Теперь я уже ждал скучных слов, из которых в конце концов выйдет, что во всем виноваты мы и поэтому должны признать свою вину. Признать и дать соответствующие обещания.

Все шло, как я предполагал. Василий Никанорович уже выруливал на проторенную, давно знакомую дорогу: нам хотят помочь, подать добрые советы. Путешествие — дело трудное, требует длительной подготовки, больших знаний. Я предвидел и вывод: необходимо учиться, приобретать знания. Следом — знаменитая фраза, что нам предоставлены все возможности…