Мы с королевой

И прихвати, пожалуйста, книг. Мне пока еще не разрешают пользоваться тюремной библиотекой. Поэтому я целиком завишу от литературных вкусов моих сокамерников — Ли Крисмаса, Жирнюги Освальда и Карлтона Мозеса. А они отнюдь не разделяют моей любви к изящной словесности; собственно говоря, вчера мне пришлось объяснять, что такое баллада. Ли Крисмас, например, был убежден, что «баллада» — это то мерзкое пойло, которое нам приносят в обед. Пока что мы круглые сутки сидим взаперти. На трудотерапию и образовательные программы требуются надзиратели, а их не хватает.

Мы по очереди разминаемся в тесном проходе между нарами. Кроме, конечно, Жирнюги Освальда; тот целыми днями лежит и читает кулинарные книги, испуская ядовитые газы. Я обвинил его в том, что и он отчасти несет ответственность за разрушение озонового слоя, но он в ответ отмахнулся:

— Подумаешь, то ведь на воле.

Мамочка, на самом деле ад — это люди Я мечтаю погулять один или половить в одиночестве рыбку, чтобы только я, река и безъязыкая живность.

Занимается ли Диана моей апелляцией? Обязательно проверь, мамочка. Я вообще тут оказался по чудовищной несправедливости. В тот день я ни к какому бунту в переулке Ад не подстрекал. И не кричал «Убить свинью!». Карлтон сказал, что Иэн Ливингстон-Чок, мой адвокат, славится своей ленью и непрофессионализмом. В уголовных кругах он известен под кличкой «Чок-Мусорок», потому что симпатизирует полицейским. Непонятно, почему он выступает защитником. Попроси Диану подать на него жалобу в коллегию адвокатов и, пожалуйста, напомни ей, что огород необходимо поливать — помидорам в ящиках с перегноем, что стоят у кухонной двери, нужно самое меньшее по полтора литра в день на растение, а если погода очень жаркая, то еще больше.

Вчера директор тюрьмы мистер Фоссдайк сделал мне подарок — твой официальный портрет на церемонии коронации. Сейчас я пишу тебе, сидя под ним. Мои сокамерники этим сильно задеты. Теперь они требуют, чтобы мистер Фоссдайк вручил им живописные портреты их матерей.

Я бы очень хотел, чтобы мистер Фоссдайк относился ко мне с тем же презрением, что и к другим заключенным. Пожалуйста, будь добра, напиши ему и попроси его в следующий раз, как увидит меня, смотреть на меня свысока, разговаривать порезче и проч. Тебя он послушается; он, несомненно, ревностный монархист.

Обязательно передай от меня привет Уиллсу и Гарри, скажи, что папа прекрасно отдыхает за границей. Поклон отцу и обними за меня бабушку.