Мы пришли с миром

Минут через пять я услышал звук приближающихся шагов и перестал стучать. Странные были звуки — будто шагало трехногое существо, причем третья нога у него была железная. Туп-туп, грюк. Туп-туп, грюк.

Я обмер. Вот он, момент истины — встреча двух представителей разных цивилизаций!

Шаги остановились возле перегородки, что-то металлически заскрежетало, перегородка распахнулась, и в глаза ударил яркий свет, мешая рассмотреть инопланетянина.

— Ты?! — вопросил меня трубный глас. — Чего ты тут заперся?

Передо мной в телогрейке, шапке-ушанке стоял дворник Михалыч. Этакий первопроходец из моего видения, только вместо древка с российским флагом в руках он сжимал лом.

Сбитый с толку, я шагнул вперед, наконец-то выпрямился и ошарашенно оглянулся. Местом моего заточения была каморка под лестницей, колючим кустом — метлы, а таинственным кубом — мой собственный ящик с куклами.

— Ты тут, часом, не гадил? — снова спросил Михалыч.

— Что вы, Михалыч, право... — сконфузился я. — Я все-таки интеллигент...

— Знаю вас, интеллигентов, — недовольно пробурчал дворник. — Именно вы и гадите.

Я пришел в себя и принялся отряхивать пыль с одежды.

— Как можно, Михалыч? Сами бывший учитель тоже интеллигент...

— Потому и имею право так говорить, — пробурчал Михалыч. Он заглянул в каморку, придирчиво осмотрел ее, затем поставил внутрь лом и запер дверь.

Я проводил лом взглядом. «Третья нога» — надо же такое удумать!

— Так что ты тут делал взаперти? — снова спросил дворник.

— Ключ потерял, — не подумав, ляпнул я.

Кустистые брови дворника взлетели на лоб, он наклонил голову и исподлобья посмотрел на меня.

— А как тогда внутрь попал? — поинтересовался он.

Кажется, я покраснел. Глупее отговорки придумать не мог! И тогда, глядя на бороду Михалыча, я больше по наитию, чем сознательно, выпалил:

— Привет вам от вашего брата, Александра Михайловича!

Ничего не изменилось в лице дворника. Он пожевал губами, окинул меня сумрачным взглядом.

— По одежке вижу, что вы с ним нашли общий язык. На «Горизонт» работаешь?

— Ну, не то чтобы работаю... — промямлил я, в этот раз не решаясь врать.

— Галактический Союз, вертикальный прогресс... — Михалыч иронично усмехнулся, не сводя с меня взгляда. — Как будто прогресс может быть горизонтальным. Ну-ка, открой дверь из подъезда и придержи створки!

Не понимая, зачем это нужно, я открыл двустворчатую дверь. Дворник вновь отпер каморку, достал из нее ящик с куклами, а затем изо всей силы швырнул его мимо меня во двор.

— Михалыч, что вы делаете?! — оторопел я.

— Катись отсюда, и чтобы мои глаза тебя больше не видели! — гаркнул он.

Я поспешно сбежал по ступенькам к ящику. Вслед мне полетел раскладной столик.

— Зачем вы так, Михалыч...

На крыльце появился дворник с лопатой в руках.

— Увижу еще раз — пеняй на себя! — пообещал он и выразительно погрозил лопатой.

Я подобрал ящик, раскладной столик и поплелся со двора. Не только по инерции, но и из трезвого понимания, что не сегодня завтра мне придется возвращаться к своему нехитрому промыслу. Объект меня только что «рассчитал», да и в «Горизонте» не будут терпеть бесполезного сотрудника. Если только рассудка не лишат.

А все-таки нашелся среди моих знакомых один человек, который не покусился на деньги и не стал мерзавцем. Но радости при этом я не испытывал. Пусто было на душе.

Выйдя со двора, я приостановился, прикидывая, стоит ли ехать на трамвае, или лучше идти пешком. Решил, что лучше пешком. Среди дня трамваи всегда переполнены, и с моим грузом в вагон я вряд ли влезу.

Взвизгнули тормоза, и напротив меня остановилось такси.

— Подбросить? — спросил шофер.

Я подумал. А почему, собственно, нет? Если Ива-нов реквизирует деньги, то, пока они есть, надо тратить. А если не реквизирует, тоже жалеть не стоит. Лучше ноги пожалеть.

— Давай, — обреченно кивнул я, не глядя на таксиста.

Он открыл багажник, помог загрузить в него ящик с куклами и раскладной столик, и мы поехали.

У ветрового стекла дергалась на ниточке кукла-скелет, и я равнодушно отметил, сколь, однако, одинаковы вкусы у таксистов. И только когда проехали метров пятьсот, я вдруг понял, что шофер не спросил адрес.

Я недоуменно покосился на таксиста и наконец узнал его. Это был тот самый разговорчивый шофер, который подвозил меня к дому Любаши. Но сейчас он ехал молча.

С минуту я разглядывал его, затем тихо поинтересовался:

— Ты из «Горизонта»?

— Да, — не стал юлить он и протянул руку. — Всеволод. Можно Сева.

Я вяло пожал.

— Денис...

Он кивнул, хотя я был уверен, что ему известно не только мое имя, но и вся моя подноготная.

— Зачем ты за мной следишь?

Я как-то сразу перешел на «ты», и это получилось просто и естественно, как само собой разумеющееся. Иванову я никогда не смогу говорить «ты». Ни при каких обстоятельствах.

— Это не слежка. — Сева покачал головой. — Это прикрытие.

— Прикрытие от кого?

Он промолчал.

— От объекта, что ли? — фыркнул я. — Насколько понимаю, у меня совершенно противоположная задача.

— В нашей работе, — не отрывая глаз от дороги, спокойно пояснил Сева, — под прикрытием подразумевается подстраховка.

— А я думал — контроль.